Продюсер козьей морды - стр. 9
– Эй, потише, – с интонацией дитяти пьяной окраины отреагировала Варвара, – вы че? Больныя? Ребенка мне заразите! Ей и так фигово!
Забыв поздороваться, красотка плюхнулась в кресло и посадила на колени крошечную девочку, размером чуть больше двухмесячного котенка. Дочка Чижовой и впрямь выглядела больной, у здоровой не может быть такой прозрачно-бледной кожи, темных синяков под глазами и апатичного вида. Я, конечно, не педиатр, но все виденные мною до сих пор младенцы выглядели иначе.
– Варвара, – бесстрастно сказала Элеонора, – перед тобой Иван Павлович Подушкин. Узнаешь его?
– А то, – скривилась Чижова.
– Почему же не здороваешься? – не успокаивалась хозяйка.
– Я женщина, ему первому начинать, – шмыгнула носом «дама».
– Значит, вы знакомы? – продолжала Нора.
– Угу, – кивнула наглая врунья.
Нора посмотрела на меня.
– Первый раз ее вижу. – Я пожал плечами.
– Брешет, – поддержала беседу «нимфа».
– И где же вы встречались? – допрашивала ее Нора.
– В постели, – зевнула Варвара, – у меня дома.
– У тебя же дедушка, – напомнила Элеонора.
– И че? – пожала плечами Чижова. – У нас квартира большая, две комнаты. Я в своей могу что угодно делать, дед не сунется.
– Мило, – протянула хозяйка.
– Он хороший, – похвалила старика девчонка, – не то что у других. Вон у Лидки Самойловой мать. Чума с холерой! Как начнет! Где была? С кем? Куда ходила? У кого ночевала? Офигеть. Мой деда спокойный! Сам живет и другим дает!
Я посмотрел на вялого младенца, результат пофигизма старика, и подавил вздох.
– Ты утверждаешь, что отец Нины Иван Павлович? – поинтересовалась Нора.
– Ага, – ответила Чижова.
– Деточка! Я никогда тебя не видел! – возмутился я.
– Все мужики врут, – кивнула Варвара, – понятное дело! Неохота алименты платить!
– Ну ты и нахалка! – не выдержал я. – Врешь и даже в лице не изменилась.
– Чтоб Нинке сдохнуть, если я вру! – воскликнула Варвара.
– Не смей так говорить, – возмутилась Элеонора, – никогда нельзя клясться жизнью ребенка.
– А че он гонит, – обиженно протянула Варвара и опять шмыгнула носом. – У меня до этого никого не было. Кто мне целку порушил? Ваще, блин, да не надо мне ни фига от гоблина! Нинку жаль! Больная совсем! Без денег скорехонько помрет!
– А что с девочкой? – спросил я.
– Не выговорить, – неожиданно дружелюбно ответила Варя, – брынц… тынц… гынц… напридумывали названий! Во! Ща!
Тонкие пальчики с ногтями, покрытыми чудовищным зеленым лаком, раскрыли некогда белую сумку из клеенки и вытащили оттуда пухлую папку с надписью «Нина Чижова, детская клиника имени академика Кладо»[5].