Продолжение легенды - стр. 9
– Надо быть мягче, скромнее… джентльмены не любят чересчур самостоятельно мыслящих женщин, – убеждал мелодичный голос матери.
– Мне повезло, нашелся один, которому это нравилось. Более того, он учил меня быть откровенной, дерзкой и смелой.
– Это глубоко безнравственный человек, он способен воспользоваться твоей невинностью, твоей молодостью, чтобы погубить тебя…
– Да нет, мама, погубил меня, другой, для которого честь была превыше всего во всем, кроме меня. Батлера же просто забавляло поначалу все, что я делала, а когда он получил непокорную жену, плюющую на все правила окружающего общества, это ему тоже не понравилось, – образ Эллин отодвинулся на задний план, а перед глазами Скарлетт промелькнули лица каких-то людей, которые она не узнавала, но была уверена, что видела их в Атланте. Все смотрели на нее, кто – с любопытством, кто – с негодованием, кто – с усмешкой. Но их взгляды не трогали измученной души. – Если бы ты видела, как я справлялась с делами, мама! Ничуть не хуже любого мужчины! Шла к цели кратчайшим путем и добилась многого. Отец мог бы гордиться мной, правда, если бы я была сыном… Успех вскружил мне голову, и я возомнила, что мне позволено быть грубой, безапелляционной, свысока относиться к людям.
– Я прихожу в отчаяние при мысли о том, что ты могла так скоро забыть все правила хорошего воспитания… – укоряла мать.
– Я должна была их забыть! Эти правила для другого мира, которого уже нет, война смела его и установила новые порядки. В мире, где правят янки, не может быть чести, правды, милосердия. – горячо отстаивала дочь свою правоту, – Будь я кроткой тихоней, доброй и совестливой, что стало бы со мной, детьми, Тарой?
– Храбрая моя девочка, я знаю, сколько испытаний выпало на твою долю, но теперь уже не нужно бороться за выживание. Все постепенно наладится. Попробуй быть более терпеливой, доброй и снисходительной. Таков женский удел. У тебя дети.
– Я не стала утешением и для них. Со всеми своими детскими печалями они шли к Ретту. – горячо отстаивала дочь свою правоту, –
– Если он действительно достойный человек, как ты говоришь, то не оставит тебя.
– Может и не оставит, но не полюбит снова, – Скарлетт слышала свой голос как будто со стороны, слова хлестали по щекам горькой правдой. – Я сама в этом виновата. Он был молод, хорош собой, горяч, а я в его объятиях мечтала о другом. Ретт – гордый человек, он никогда не простит мне этого.
– Как знать…
– Не хочу я больше никакой любви! Она не принесла мне ничего, кроме боли, разочарования и унижения. Сердце мое разбито. И не сейчас, а в тот далекий весенний день, когда твоя глупая самонадеянная дочь, замирая от трепетного предчувствия счастья, собиралась увести из-под венца чужого жениха.