Продолжай стонать - стр. 7
– А что мне остаётся?…
– Ну… всегда можно накосячить ещё сильнее. Это я тебе как специалист говорю.
– Сильнее мне не нужно.
За стеной что-то грохнулось. В тишине зазвучал суровый женский голос, так похожий на голос моей жены, когда она отчитывала мальчишек. И сердце болезненно сжалось.
– Завоевывать ее буду! – ответ родился сам. – Костьми лягу, но докажу, что я для неё лучший и единственный.
– А если станет сопротивляться? – Откинувшись на спинку стула, Лаевский хищно сощурился.
– Сопротивляться? – Жизнь неожиданно вспыхнула яркими красками. От стадии отрицания я сразу же перешел к принятию. И даже дятел в голове замер. – Ну, пусть попробует. Не в первый раз.
Наверное, нужно было горевать – оплакивать свою семейную жизнь и придумывать какие-нибудь обидные эпитеты мужу.
В конце концов, я собственными глазами видела его в кровати с другой и давно сбилась со счета количеству командировок.
Однако злиться почему-то не получалось. С самого первого момента, как вошла в номер отеля, до ухода Эда с чемоданами в голове крутился только один вопрос: «Как правильно действовать в такой ситуации?»
Я понимала, как вести себя, если муж пришел домой голодный. Не задумываясь, меняла подгузник Соне, когда тот становился полным. Черт, еще несколько лет назад я работала главным бухгалтером и знала все о движении денег.
Не дура, да и не первый день замужем! Судьба не раз ставила мне подножки и как нагадившего котенка макала в лужу. Но ответа на самый главный сегодняшний вопрос… своего ответа все равно не было.
Мозг не желал обрабатывать информацию, а сердце верить в то, что видели глаза. Пинг не проходил! Решения не было. Вместо мозга меня спасала какая-то генная память – вшитый в ДНК каждой женщины алгоритм борьбы с изменщиками. В моем случае: «Чемодан-скалка-дверь».
Именно о том, что нужно положить в чемодан, я думала всю дорогу от Москвы до Питера. Список в телефоне себе составляла.
Именно за скалку схватилась, когда услышала скрежет ключа в дверном замке. Борьба фаллических символов какая-то.
И именно после того, как закрылась дверь, заряд энергии резко иссяк.
Меня покинули все силы. Эд ушел, и я остро ощутила себя Сониным зайцем. Пустым, без набивки, без левого глаза и задорного пушистого хвоста.
Прибить Басманского хотелось за такое ощущение. Догнать, наорать и отхлестать по щекам, чтобы хоть немного почувствовал, как мне больно.
Если бы не няня и не Соня, вероятно, я бы сорвалась. Даже обуваться не стала бы. Побежала бы по ступеням босиком.
Но при ребенке и с места сдвинуться не смогла. Слушала удаляющиеся шаги, шум лифта и гулкие удары своего сердца.