Размер шрифта
-
+

Продайте мне хоть что-нибудь! - стр. 28

И он заплакал от счастья.

На следующий день он повел меня в магазин покупать мне туфли. Мои совсем продрались. Он ничего в этом не понимал – этим всегда занималась мама, но ее не было рядом. Мы пришли в универмаг, где стояли ряды каких-то ужасных страшных туфель. Папа совсем растерялся. Я тоже. Я не хотела ни одни из них.

И вдруг в сторонке я увидела очень симпатичные коричневые туфли.

– Вот эти, – сказала я.

– Они одни, – сказала продавщица.

– Это как раз мой размер.

– Но они с браком, посмотрите, они разные, поэтому и остались, – уже презрительно сказала продавщица.

Они были действительно совершенно разные, если чуть повнимательней на них поглядеть, но мне было все равно. Мне покупал их папа, ему было важно мне их купить, а мне было важно, что он со мной, что мы вместе, что мы семья. Вернее, это нам обоим было важно, я уверена. Я очень долго носила эти разные туфли. Эти туфли – первые, которые я помню.

И они самые для меня дорогие, хоть и разные.

Школьная форма

– Школьная форма. 10 лет жизни в коричневом платье с черным фартуком.

– У нас был синий костюм.

– Нам не надо было носить форму.

– Я ее ненавидела.

– Я ее ненавидела.

– Я ненавидела школу.

– Рукава длиной три четверти.

– Белые разводы под мышками.

– Учителя вечно говорили:

– В чем ты опять пришла?

– Учителя вечно говорили:

– Почему у тебя опять нет галстука?

– Учителя вечно говорили:

– Почему у тебя такая короткая юбка?

– Мама говорила:

– Коричневое с черным – это прекрасное сочетание!

– Мама говорила:

– Синий костюм – это очень стильно!

– Мама говорила:

– Да ходи уже в чем хочешь! Что тебе неймется?

– А я просто ненавидела школу.

– Я ненавидела форму.

– Я себя ненавидела.

Вера. Рейтузы

Однажды я открыла почтовый ящик. Там лежал конверт. Простой конверт, только очень толстый. Без адреса. Я вбежала в квартиру и протянула его бабушке. Бабушка неуверенно открыла его, и тут мы все замерли. Конверт был набит деньгами. Крупными купюрами. Там было очень много денег.

И бабушка, и Натуся, и я – все словно остолбенели и долго молча смотрели на него. Никакой радости мы не чувствовали. Было почему-то очень страшно. Мы еще долго стояли не шелохнувшись, пока бабушка не приняла решение:

– Это трогать нельзя. Ни в коем случае. Надо спрятать.

И мы забыли про эти деньги. Надолго.

Однажды в дверь раздался звонок. На пороге стоял очень странный человек. Типичный чудик в очках с огромными линзами, он был практически слепой. Какое-то несуразное пальто, стоявшее колом, короткие брюки и ботинки на толстенной подошве.

– Здравствуйте, Вера Николаевна.

Так странно выговаривал все. Не Николавна, а именно НИКОЛАЕВНА!

Страница 28