Продавец воды - стр. 38
Перец недовольно зыркнул на продавца, что-то перевел, что-то опустил из его монолога. Потом предложил пересесть к Яну, заодно можно глянуть, как в поселке живут. Журналисты, немедля, как услышали приглашение, перебрались в лодчонку, толмач закряхтел следом, гортанно повелев молодой править за ними, но на отдалении.
– Чего они? – спросил Ян у Перца. Тот хмыкнул.
– Натуру ищут, вроде как. Это какая-то русская программа про экстремальный туризм, по самым злачным местам планеты, как я понимаю. Вроде нашего. Рыжий, – он ткнул пальцем в Ника, – типа и есть турист, а второй все это снимает, и ужасает публику.
– И что, нравится?
– Везде, где хуже, чем им, нравится. Говорит, второй год снимают.
– А у вас прям Венеция, – продолжал Ник, собственно, он ни на секунду не переставал говорить, большей частью, в камеру, Перец же переводил только то, что мог или считал нужным. – Тоже вода грязная и толпы на лодках по воде плавают. Вы что же, все так здесь и живете?
Ян не понял, к кому был адресован вопрос, но объяснил, как мог, поначалу сам едва собирая слова в предложения, после, немного разошедшись. Цена на землю очень высокая, многие жители поселков потихоньку стали перебираться южнее, в дельту, прятались от властей, а когда совсем туго стало, лет шестьдесят назад, перешли на воду. Тут и муниципалитет не достанет, не в его власти, и спокойней. Ну да, бывает, море штормит, так уходят выше по течению, к мусоросжигающему заводу. Или, если дожди, наоборот, отчаливают в море или дальше по заводям.
– Мобильная Венеция, забавно. Никогда такого не видел.
– А вы в Венеции…
– Да-да, бывал, вместе с Сашкой, с ним вот, – Ник кивнул на оператора. – Это еще когда передача «Города-музеи» была, чего-то не пошла. А у вас тут неплохо. В Париже вот, помню, тоже на лолках много кто живет, правда из обеспеченной публики. А у вас все шиворот-навыворот. Сейчас мы куда? – Ян объяснил. – О, это интересно, можно с вами или ты всю лодку водой забьешь?
Он кивнул, но журналиста не расстроил. Благо, плоскодонка неспешно шла за ними как привязанная.
Пока грузили воду, уже Барышник объяснял всю нехитрую премудрость лодочной жизни. Ян развозит по поселению жидкость для питья, а моются и стирают они тут, в более-менее чистых протоках. На все ж не напасешься. Ходок в день приходится делать много, каждая бутыль стоит полтора доллара, дорого, да, но ведь с доставкой. В лодку входит тридцать бутылей. В поселке живет человек четыреста, где-то. Вот и считайте.
– И так каждый день? – на вопрос Ника оба кивнули, и Барышник, и Ян. Он хотел еще сказать, сколько получает за круг по поселку, но сбился в пересчете, а больше его ни о чем и не спрашивали. Журналист, раз уж вынужден был перебраться на плоскодонку, крикнул, чтоб завез его к себе домой. Ян вздрогнул.