Продавец воды - стр. 22
– Аль-Джарх.
– Простите.
– Давай по-простому, без этих эпитетов. Как тут принято. Привыкай к тутошним порядкам и не выделяйся, чтоб жилось легче. Я вот уже привык, тебе давно пора. Скоро конец сентября, приедут гости со всей Германии, будут пить, гулять, веселиться. Осень, Октоберфест. Три недели веселья, море пива, сосисок, роскошных девок в непристойных декольте, носящихся среди гостей с литровыми кружками – по шесть, а то и больше за раз. Всегда удивляло, какие же они выносливые… и смазливые.… Да я не о том. Вот когда все аборигены будут радоваться жизни, валяться по кустам, блевать на мостовые, – ну чем не праздник? А ты продолжишь сидеть в сторонке, как пришибленный. Нехорошо это. Мы собираемся в бывшем доме имама, ведем беседы, пьем чай, ну и кой-чего покрепче тоже – как в старые времена, когда и у нас можно было. Приходи и ты, что сидеть в одиночестве. Приходи, Дулари или как теперь тебя… да неважно, приглашаю по старой памяти. И не вздумай отказаться.
– Зачем я вам, Аль-Джарх?
– Ты где живешь? Ну что я, все мы в одном квартале напиханы, просто заглядывай в соседскую дверь. Небось, ни разу не ходил в старый дом? Да?
– Ни разу, – кивнул Халил.
– Вот-вот, а надо бы. Каждую пятницу после намаза. Это чтоб проще атеистам, вроде тебя, понять, – ничего не забыл, все помнит. Жуткая память.
Халил снова вздрогнул, отводя взор. А потом неожиданно как-то почувствовал себя легче. В самом деле, что на него нашло, это Мюнхен, столица, вольный город. Здесь нет законов иных, кроме светских, иной уклад жизни. Прав аль-Джарх, тут либо противиться ему изначально, пытаясь выстроить и отстоять свой маленький островок, либо сдаться и принять все, чем живут туземцы. Даже вот этот разгульный, дурной Октоберфест.
Он снова вздрогнул, сжался и распрямился. Чужие слова привычно проникли в разум, утвердившись в нем, будто родные. Будто и не прошло девяти лет с того момента, как он стал свободным человеком, долгих лет изгнания – сперва из дома, города, потом из страны. Ведь тогда, когда-то давным-давно, сейчас даже не верится, что те времена действительно были, он и думал и жил совсем иначе.
– А где это кафе, уважаемый? – решил для себя называть бывшего хозяина именно так. Мимо них, невдалеке проехала машина полиции, белая с зеленой полосой и надписью стального цвета. Чтоб издалека видно. Он увидел ее краем глаза, и тут же отвернулся. Даже не смотря на собеседника, понял, как он, мгновенно сжавшись в пружину, тут же расслабился. Уже привычно улыбнулся. Все верно, ничего не изменилось за девять лет, нет, может, что-то и произошло, но явно немногое, раз Халил вот так легко позабыл и где он и что он, вернувшись к той оболочке, что не всегда могла называться человеком.