Продавец басен. Альтраум II - стр. 13
«Кок опять натряс своих волос в похлебку, чайка украла у меня хлеб с маслом, матросы ведут себя на редкость неуважительно и редко моются…»
И совершенно не вина Лукася была в том, что каждое сообщение о пришедшем письме заставляло сердце екнуть. Я, конечно, понимал, что родители поставили на мне в этом обличье – крест, и писать ни за что не будут, но вдруг… Вообще я пребывал все это время в каком-то эмоциональном отупении, не разрешал себе слишком много ни о чем думать, только о том, где взять денег – тут, по крайней мере, имелась ясная цель и никаких дурацких страданий.
***
Томеш разгладил горку жемчужин по черной бархатной подставке и принялся поворачивать их пинцетом, стучать по бочкам, разглядывать через крепившуюся на лбу лупу.
– Что же, дорогой Нимис, порадовал ты меня, порадовал. Не очень крупные, но зато редкой соразмерности, одна к одной. Вот тебе за труды, и приходи-ка послезавтра ко мне домой к полудню, дочку лично поздравишь, да и познакомлю тебя кое с кем.
Квест оказался выполненным. Принес он мне тысячу золота, прилично опыта и по два пункта к Благородству и Любезности – обоих параметров у меня пока еще не было, и с чем их едят – я без понятия.
«Ваша репутация с Мантисом повышена до «Приветливости»
А вот это – очень неплохо. Видимо, этот Томеш тут важная шишка, раз услуга ему так высоко городом засчитывается. Я слышал уже, что Мантис держат две гильдии – мореходов и судостроителей, но, видимо, ювелиры тут тоже в почете.
***
На дне рождения присутствовало одиннадцать подружек двенадцатилетней Лулу, и все – куда более хорошенькие, чем бедная толстушка-именинница, у которой было такое круглое лицо, что щеки реально виднелись из-за спины. Впрочем, ребенок, видимо, пока еще не догадывался о несправедливости жизни и веселился вовсю – визга от нее было больше, чем от всего остального выводка бело-розовых девочек в пышных шелковых платьицах. И, кстати, ребенком барышня Лулу Томеш официально больше не являлась, в Трансильвии с двенадцати лет наступало совершеннолетие – и можно было хоть замуж выходить, хоть другие сделки заключать, хоть в армию… впрочем, в армию тут и раньше брали, в порту мне приходилось видеть юнг с боевых кораблей – так некоторым было лет по десять.
Все приглашенные гости, вручая подарки имениннице, особенно напирали на то, что она теперь уже взрослая и скоро заведет себе жениха и порадует родителей внуками.
Я тоже потратился на подарок, купил красивую коробку настоящих шоколадных конфет – двенадцать круглых шоколадок утопало в атласных гнездышках, стоило все хозяйство аж сорок золотых: шоколад был заморским и безобразно дорогим деликатесом. И самому пришлось принарядиться – в лавке подержанных вещей купил черный бархатный сюртук с половиной прочности, но на вид еще вполне приличный, рубашку с перламутровыми пуговицами и еще узкий атласный галстук в крапинку. Раз уж меня будут знакомить с кем-то нужным, то Привлекательность лучше по максимуму задрать. А пиджак еще давал небольшой бонус – на двадцать процентов понижал риск быть запачканным едой во время застолья, для детского праздника, насколько я понимаю, – это то, что нужно.