Продавцы грёз. Том 2 - стр. 30

Как есть юный стратег. Вот только парень не знает, что судьбу всего мира сейчас может решить драка где-нибудь в подворотне один на один. Убийство одного крупного политика может решить судьбу целого народа. Но пока ему это и не нужно. Хочет мыслить глобально, не стоит его останавливать, просто нужно будет рассказать о том, что и тонкий укол в сердце, и выстрел из сотни пушек могут иметь один эффект.

Вслух же Аролинг сказал:

– Я могу заказать тебе фигурки, изображающие целые взводы.

А вот теперь юный Нерлиод очевидно обрадовался и не пытался эту радость скрыть.

– Спасибо, дядя!

– А сейчас покажи, где у тебя скрыт резерв.

– Резерв?

– Конечно. Кто, по-твоему, должен добить отступающего противника? Или заткнуть брешь в обороне?..

Аролинг играл с племянником в солдатиков, испытывая невиданное ранее спокойствие. Конечно, Халн может выиграть для него эту Игру. Но, самое важное, у Аролинга будут годы, чтобы победить в следующей битве. Не для себя, так для юного Нерлиода.

Несмотря на совсем не юношеский возраст, глава шестого клана впервые смотрел в будущее так далеко. И если он сейчас сделает все правильно, он может быть спокоен за это будущее.

Осенняя распродажа закончилась, и работорговцы уже больше двух недель двигались на юг, где предпочитала зимовать большая часть их движущихся поселков. И дело вовсе не в более мягком климате. Наоборот, северное побережье, омываемое теплым течением, сулило куда более мягкую зиму, чем пустыри в глубине материка.

Их просто не любили. Бывало, что работорговцы, вставшие лагерем рядом с крупным городом или группой ферм, просто не переживали зиму. Достаточно одного обвинения в воровстве людей или буквально первой пропажи кого-то из местных пьянчуг, чтобы толпы местных начинали осаждать лагеря. И никого особо не смущал тот факт, что буквально пару месяцев назад осаждающие покупали у осажденных рабочую силу. Обычно это кончалось плохо, ведь работорговцы не отличались смирным характером, и на насилие отвечали насилием.

И, конечно же, не стоило забывать – кочевые лагеря образовывали что-то вроде племен древности со своим закрытым социумом и своими, порой весьма специфическими, традициями. Никто кроме самих торговцев людьми не знал об их обычаях и верованиях, но слухи ходили самые отвратные. Работорговцы эти слухи не подтверждали, однако и не опровергали, что только усиливало ореол загадочности. И, конечно же, всеобщую неприязнь.

Впрочем, кое-какие традиции кочевники не скрывали. Наоборот, некоторым избранным за определенную сумму можно было в них поучаствовать или хотя бы посмотреть со стороны.