Продавцы грёз. Том 1 - стр. 15

– Молись, – коротко и неожиданно жёстко сказала девушка-гипнотизёр. – Спи.

Моего словарного запаса не хватило ни для того, чтобы спросить, кто это такие «продавцы грёз», ни для того, чтобы возмутиться, ведь спать совершенно не хотелось. Но, прежде чем я составил более-менее сносное предложение, снова вырубился, как младенец.

Мне снился маленький домик, стоящий посреди большого сада. К домику, огибая небольшой частично заболоченный пруд, вела тропинка. Когда-то стены этого дома были белыми. Сейчас их покрывала копоть и кровь. Обгоревшая крыша обвалилась, в больших окнах не хватало стёкол, а там, где они ещё остались, их обломанные края напоминали ухмылку какого-то хищного зверя. Распахнутая дверь болталась на одной петле, но войти в неё совершенно не хотелось, словно это была ловушка.

Несмотря на разруху, этот домик был мёртв лишь на первый взгляд. Где-то внутри в нём всё ещё теплилась жизнь. Не знаю почему, но мне казалось, что здесь живут дети. Грязные оборванные дети, повидавшие за свою короткую жизнь слишком много крови. Эти дети не были злыми, просто жестокими, но ведь они и не виноваты в том, что им достался уже разрушенный домик?

Взрослые в доме отсутствовали, иначе я бы их почувствовал. Все здешние взрослые уже давно гниют в земле.

Я стоял на тропинке, ожидая, когда появятся жильцы, но этого не происходило. Вместо них из-за дома вышла некрасивая девушка с кривыми зубами. Здесь она тоже была чужой. Или, скорее, гостьей, нечастой, но хорошо знакомой.

– Привет, – сказала она, таинственно улыбаясь.

– Привет, – кивнул я. Мне казалось, будто я уже где-то видел её, но не мог припомнить – где.

– Тебе здесь нравится? – спросила незнакомка.

– Нет.

– Почему?

– Здесь… – я замолчал, оглядывая домик. – Я чувствую боль в этом месте, – сформулировал я, наконец, свои чувства. – Мне кажется, что здесь живут дети, но не понимаю, как у них это получается.

– Дети не виноваты, что взрослые разрушили этот домик, – повторила мою мысль дурнушка. – Возможно, им даже удастся восстановить его.

– Я на это надеюсь.

– Конечно, надеешься. Ты бы хотел помочь им?

– Да, – кивнул я. – Почему бы и нет? Я же хотел, чтобы всё изменилось.

– Так ты доволен тем, что произошло?

– Нет. Я даже не знаю, куда попал и что должен делать. И всё же здесь я чувствую себя более живым, чем там. У меня словно появилась цель, цель, которой не было никогда. Думаю, я справлюсь. Но я не понимаю… – я замолчал.

Я не понимал ничего. Ни кто я, ни где я, ни что же всё-таки изменилось. Слова, сказанные секунду назад, казались полным бредом, будто кто-то вложил их в мои уста. Либо говорил за меня.