Проданный путь - стр. 56
– Нет, госпожа. Только просить о небольшой милости.
– Для юноши, чистого сердцем, что всё ещё стоит на коленях и не смеет поднять голову?
– Да, патронесса.
– Что ж, я приму его в ученики. Ты ни разу не ошибался, Джари Дагата, и…
– О, нет, госпожа. Его судьба не принадлежит трагила-сай. Посмотри в его сердце и увидишь.
– Да, кажется, он отравлен твоими легендами, бродяга. Так чего же ты хочешь?
– Задать вопросы, госпожа и получить честные ответы от клана трагила-сай.
Он склоняется в нижайшем поклоне и бормочет о мудрости трагилов и их магической силе, о благосклонности богов и великом сиянии повелителя мистерий Меродаха. Патронесса знает, что это всего лишь лесть, но не перебивает Джари Дагату. Она одна из немногих, кто опасается Продавца путей. Иногда она слышит обрывки мыслей бродяги, и в них нет ничего человеческого, как и в его старом теле притворщика. Однако она не доверяет себе целиком, и это делает её слабой. Иначе она бы мгновенно уничтожила колдуна, что рядится под немощного бродягу, если бы смогла.
– В эти сутки, когда три луны выстроились в ряд, каждый может задать вопросы магистру трагила-сай и получить правду в ответ. Но времени совсем мало: скоро придёт гигантская волна, которая сметёт всё живое с поверхности Трага. Это очищение, которое получает планета. Для вас волна смертельна.
– Не беспокойся, трагил, – говорит Джари Дагата, он выпрямляется, и в его голосе звучит неожиданная сила, – я договорился с Трагом. Волна подождёт. Я удалюсь, чтобы не мешать вам.
Он уходит, низко поклонившись, но никакого смирения или уважения в этом жесте нет, скорее холодное равнодушие. Гилберт Мэган не видит лица Джари и смеет поднять голову, лишь когда патронесса обращается к нему:
– Поднимись, юноша, и посмотри на меня.
Она медлит, ожидая волны, которая унесёт два трупа, но волны нет, словно планета уснула. Стоит невероятная тишина, звёзды на небе столь ярко светят, что ночь похожа на сумерки. Патронесса читает память Гилберта Мэгана, как открытую книгу, но не находит там ничего, кроме банальной истории контийца. С интересом она узнаёт о мире Земля и планете Саркасс, нефритовой горе и о том, как Продавец путей вырастил в пустыне дерево из своего посоха. Все эти факты не могут объяснить, почему Птах обратил свой взор на двух жалких существ, вообразивших себя всемогущими. Её вопросы роятся, как рассерженный улей, но ответа нет. Зеркало перед ней показывает контийскую военную базу, танк Гая Мэгана, Змея и дождь в пустыне, но это не те ответы, которых ждала патронесса. Она думает о том, как заглянуть в мысли Джари Дагаты, но зеркало опять мутнеет, и в нём ничего не видно.