Проданное счастье - стр. 52

Делаю немного громче музыку, не хочу слышать ее дыхание. И чувствовать ее не хочу, но, черт побери, чувствую. Она дрожит, то ли не согрелась еще, то ли нервничает сильно. Нервно теребит шнур от зонта, зажимает свои руки между коленями.

Заезжаю в самый ближайший «Мак». Не спрашиваю, что она будет, беру на свое усмотрение, я еще помню ее вкусовые пристрастия. Протягиваю ей бумажный пакет, пристраиваю наши стаканы.

Мы катаемся по городу, по-прежнему сохраняя молчание. Майя с аппетитом поглощает еду, осторожно берет свой стакан с капучино, греет руки. Я подъезжаю к дому, в котором до меня она жила с подругой.

– Ты сюда вернулась?

– Да, – это первое ее слово с той самой минуты, как она села ко мне в машину.

Паркуюсь, не глушу автомобиль, беру стакан с кофе. Делаю небольшой глоток, смотрю перед собой. Майя мнется, крутит стакан.

– Я, наверное, должна тебе что-то объяснить.

– Правда? – усмехаюсь, косясь на девушку, она прикусывает нижнюю губу.

– Ночью отчим прислал сообщение, Савве стало плохо. Некому с ним сидеть в больнице. Я завтра уезжаю домой. Сегодня весь день оформляла «академку», в деканате мне пошли навстречу.

– Из-за этого ты сбежала сегодня утром от меня? – голос не повышаю, но внутри я готов сорваться на крик. – Тебе не кажется это странным?

– Я испугалась. Понимаешь, до тебя у меня не было серьезных отношений, – возникает пауза, стакан в ее руках крутится быстрее. – Я думала, ты не поймешь мое стремление уехать домой и присматривать за Саввой.

– Почему я не пойму? – усмехаюсь. – Когда болеют родные дети, материнское сердце обливается кровью от беспокойства.

Майя, кажется, не дышит, лицо становится бледным, губы дрожат. Она осторожно подносит стакан к губам, отпивает. Я пытаюсь правильно понять ее реакцию: в шоке от моей догадки?

– Савва – мой брат. Я его очень люблю. Люблю его, как мать, потому что когда он родился, Оксана почти сразу вышла на работу. Это у тебя много денег, ты можешь не задумываться о том, как жить, можешь позволить себе незапланированный отпуск или спонтанные покупки. В моей семье каждая копейка на счету. Возможно, тебе это покажется странным, но иногда у нас не было денег, чтобы купить хлеба.

– Ты думаешь, я поверю? – усмехаюсь. – Что за мать твоя мачеха, которая оставила новорожденного сразу после роддома? А у отчима рук нет, что ли, чтобы обеспечить семью?

– Легко так говорить, когда не знаешь всей ситуации! У нас маленький городок, работы нет, ездить в Москву, чтобы половину зарплаты отдать за проезд – так себе удовольствие. Поэтому он работает кем придется, а Оксана вышла на работу, чтобы ее не потерять. Знаешь, – горько улыбается, ставит стакан на пол, берет зонтик. – Сытый голодного не поймет. Ты самое лучшее, что могло быть в моей жизни, но это сказка, она не может быть вечной. Я прекрасно понимаю, что на расстоянии мы не сохраним наши отношения, ты взрослый мужчина, красивый, возле тебя всегда красивые женщины. Один не останешься, – открывает дверцу и выскакивает на улицу.