Проданная - стр. 29
— Если это попадет в твой бокал…
Я кивнула:
— …да, я знаю. Так что там с праздниками молодого господина?
Она вздохнула, поджала губы. Пару мгновений прислушивалась, видимо, пытаясь различить ненужные уши.
— Ничего там хорошего. Собираются друзья молодого господина и…
— Лелия!
Я вздрогнула. Сильвия спускалась со ступеней и грузно вышагивала по дорожке, кристаллы шуршали под ее ногами:
— Лелия, где тебя носит? Немедленно за мной. Сегодня ты идешь в купальню.
Я торопливо кивнула и засеменила за вальдоркой.
В купальню господина можно было войти только с чистым телом. Меня отправили в душ и приставили девочку-норбоннку, которая должна была помогать. Она мазала меня какими-то составами, терла жесткой щеткой до тех пор, пока кожа не начала скрипеть. Я тщательно вымыла волосы и переключила кабину в режим автоматической сушки.
Мне выдали чистую одежду и крошечный флакон с духами, которыми надлежало благоухать. Тяжелый сладкий запах, который расходился неожиданно приятным свежим шлейфом. Я тщательно расчесала волосы и стояла у кровати, когда увидела управляющего. Он расплылся в улыбке, подошел нарочито мягко, придирчиво оглядел меня:
— Прекрасно. Почти безупречно.
Мне стало не по себе.
— Надеюсь, ты понимаешь, какая честь тебе оказана?
Я опустила голову:
— Вы обещали, господин управляющий, что я буду комнатной рабыней.
Он кивнул, прикрывая блеклые глаза:
— Так и есть. Омовение господина — обязанность комнатной рабыни. Он сам выбирает тех, кого хочет допустить к собственному телу. И он выбрал тебя. И я, чтобы ты знала, не давал тебе никаких обещаний.
Мне нечего было возразить.
Он вновь осмотрел меня, поправил локон:
— Видишь, как хорошо, что мы не поторопились с волосами.
Я не разделяла его энтузиазма. Комнатных рабынь так не трогают. Все подводилось лишь к одному. И все считали это великой милостью.
Мне дали провожатую. Все ту же девочку, которая помогала мыться. Миру. Самостоятельно я бы никогда не нашла дорогу из тотуса в нужные покои. Этот дом — как огромный лабиринт. Я глубоко вздохнула перед гербовыми дверями и вошла. Сильвия ждала меня, замахала руками, торопливо провожая к бару. Придирчиво оглядела, как управляющий, тоже поправила прядь волос и, наконец, отошла.
Когда все замерли и склонились, я сделала то же самое. Все повторялось. Все так же рабыни выстроились в шеренгу, все так же торжественно, одну за одной, уносили вещи, которые снимали со своего господина. Только косу сегодня не заплетали, лишь тщательно расчесали волосы. Я почти не видела под ними чудовищный, перечеркивающий спину шрам, но все время мысленно возвращалась к нему. Я все время думала о боли, как и вчера. Не хотела, но вновь и вновь пыталась представить подобное на своем теле. Этот шрам шевелил внутри нечто необъяснимое. Будто что-то переворачивал.