Проданная Истинная. Месть по-драконьи - стр. 17

— Пусти, Калахне, — тихонько подергала за ручку.

Перу я привязала к ограде, а после, по вбитой на подкорку привычке, обошла дом, настороженно вглядываясь в темноту, и только потом постучала в дверь.

Калахне открыла дверь и буквально силой втащила меня внутрь.

— Зачем пришла? Все Сопределье гудит, как улей, что герцог оставил тебя у алтаря, а тетка ославила Пустой!

Калахне мне не то, чтобы нравилась, но у нас было много общего. Тяжелая жизнь, жестокая семья, отсутствие магии. Я и не ожидала, что она встретит меня с распростертыми объятиями.

— Калахне, миленькая, укрой меня, а взамен... Смотри!

Качнула у нее перед носом плоским бархатным мешочком, который фонил сладким запахом драконьей травы. Калахне сразу заводила носом. У драконов пунктик на сладкое и пунктик на редкое.

— Твое, если поможешь.

Калахне не колебалась ни секунды.

— Что хочешь?

Она усадила меня за крепкий дубовый стол, покрытый изрезанной клеенкой, на котором большую половину занимали неясного назначения разномастные склянки с кристалликами силы, травяными зельями и даже газами. Один из них покачивался голубоватым дымом, пойманный в стеклянный шар, опасный, отбивающий драконий нюх, сбивающий заклинание поиска. Шалфар. По мне чистый шалфей, я помнила его горьковато-пряный запах, пробивающийся даже через пробку.

Иногда Калахне предлагала мне чай, угощала нехитрым глазурный печеньем, зная, как меня ограничивают дома, рассказывала вещи, которые мне в силу иномирности даже в голову не приходили. Например, почему я такая… крупная, хотя ем меньше птички. Или почему я Пустая, хотя считается, что магии во мне под завязку? Откуда приступы боли и слабости, выключающие меня на недели, а то и месяцы, хотя я не перенапрягаюсь и даже не работаю толком.

— Магия нас уродует, мы словно дрожжевой хлеб, пухнем от нее, болеем, нам не вес надо сбросить, а силу. Выпустить ее, дать волю. Жар, слабость, боль — это только симптомы нашей болезни, — объясняла Калахне.

Но я не чувствовала, что пухну от силы, если уж на то пошло. Я лишь чувствовала, что меня корежит, скручивает, словно сквош в руках капризного ребенка.

— Убежище на полгода и информацию.

— Умная… Ненавижу умных девиц, вроде Глок или твоей мамаши, им бы слова не сказала, но ты теперь одна из нас.

Калахне остро взглянула на меня, и словно по сердцу полоснула. Одна из нас. Из них. Пустышка, которой не на что рассчитывать, кроме как на ум и удачу. Именно поэтому я прячусь здесь, в чащобе Маранского леса, под самым носом у герцогской армии и военных отрядов отца.

Дракон мыслит категориями силы. Если бежать, то из точки А и по прямой, пока не рухнешь камнем от усталости. Если поймают — лгать, изворачиваться змеей, драться, пока в теле осталась хоть одна целая кость. Дракон не примет помощь вея, дракон не спрячется за женскую юбку, дракон побрезгует разговором с Пустой. А уж о том, чтобы попросить Пустую о помощи и речи нет. Смерть для них предпочтительнее. Именно поэтому я прячусь здесь.