Продана Зверю - стр. 31
- Клиента шлюшка решила грабануть, - слышится за спиной прокуренный голос.
- Не хотела я никого грабить! – оборачиваюсь и встречаюсь с безумным взглядом женщины в окровавленном фартуке.
- Ага… знаем, плавали, невинная овца пожаловала. Мож тебе еще сопли подтереть? Пожалеть? – ржет третья, показывая ряд желтых зубов.
- Она замахнулась на шишку большую. Меркантильная тварюга, - сплевывает на пол седовласая. А ты знаешь, что за такое бывает?
Ее осведомленность мне не нравится. Накал агрессии в камере давит на виски, спазм сдавливает горло. Утробный ужас парализует.
- Это была самозащита, - шепчу едва слышно, оглядываюсь по сторонам. Ищу выход, которого нет. Клетка три разъяренные бабы и я уставшая и обессиленная.
- Каждая шмата должна знать свое место, а ты, овца, берега попутала, - она говорит без эмоций, смотрит на меня ледяным взглядом убийцы. Кровь в жилах стынет.
Бросаюсь к прутьям решетки.
- Пожалуйста! Подойдите! – копы они же тут рядом сидят, это участок, они не допустят беспредела у себя под носом. – Можно меня в другую камеру! Моей жизни угрожает опасность! Вы меня слышите! – ору что есть мочи. Вцепилась до боли в холодный металл. А такое ощущение, что сзади уже стоит палач с косой, и у него лицо седовласой маньячки.
Того полицейского что меня привел, я не вижу. Но в моем поле зрения три человека. И они…они делают вид, что меня не слышат.
- Идиотка, за такие подвиги, за тебя не то что вступаться не будут, а приплатят каждому, кто тебя ломать будет.
- Вам это с рук не сойдет! – оборачиваюсь. – Пусть я заключенная, но у меня есть права! Нельзя так с людьми! – я реально еще верю в справедливость? Чтобы жить, нужно хотя бы во что-то верить, иначе – это конец. И чтобы выжить, я привыкла хвататься за иллюзорные нити, верить, что они помогут мне вырваться из этой трясины. Пусть они постоянно обрывались, но я находила новые и отчаянно цеплялась за них вновь.
- Подошла, встала на колени, - голос седовласой холодной сталью врезается мне между лопаток.
Резко оборачиваюсь. Чаша моих унижений до краев переполнена. Сколько можно? Еще и непонятная старуха будет мне указывать? Ярость перекрывает все. В сознании происходит надлом. Не чувствую страха. Есть только горькая неизбежность. И если мне суждено провести за решеткой долгие годы, то в первый же день приклоняться перед этими бабами я не буду.
- Пусть твои подружки перед тобой ползают. А меня оставь в покое.
Я должна учиться за себя постоять. А то так и будут всю тюремную жизнь мной помыкать.
Она поднимается со скамьи. Медленно идет ко мне. Ничего не говорит, в глаза… там смерть… А не знаю, прошлого этой женщины, но там человек уже умер, осталось только жуткое и кровожадное существо.