Продана монстру - стр. 3
В тот же момент лёгкий удар какой-то тонкой палкой с кожаным наконечником заставил меня сильно вздрогнуть.
- Сядь! – требовательно и резко прозвучал голос человека с мерзким лицом.
От испуга я даже не могу плакать. Наверное, на моём лице всё это видно. Я быстро села вытянув ноги. На несколько секунд все затихли. Смотрят на грудь, оценивают. Я бы гордо подняла подбородок, грудь у меня красивая, круглая, но вот только пока никто её по достоинству не оценил. А теперь, кучка похотливых извращенцев оценивают её, и рассматривают, думая, заплатить или не заплатить.
Это ужасно.
- Встань на колени, - приказал голос и снова хлёсткий удар по бедру.
Я встала на колени. Сжала ноги, боюсь двинуться. Тело бьёт мелкая дрожь, думаю, это было очень заметно. Мужчины ходят вокруг, рассматривают, но не трогают и на том спасибо.
- Встань раком, на локти быстро! - я замешкалась, не понимая, что от меня хотят, и тут же получила удар по животу, лёгкий, но такой неприятный.
Как будто маленькой, но требовательной плетью кто-то пытается заставить подчиняться, намекая на то, что плеть может быть и большая. Страх заставляет выполнять всё, чего требует голос.
Я нагнулась, упёрлась коленями в мокрую кожу кровати. И сразу, сзади кто-то несколько раз ударил по внутренней стороне бёдер, заставляя ноги раздвинуться, и показать всё что есть. Следующий удар заставил изогнуться, я почувствовала, как моя промежность открылась на всеобщее обозрение.
В этот момент страшно захотелось плакать. Я опустила голову, но в ту же секунду плеть ударила по подбородку, пришлось поднять лицо и снова смотреть на силуэты в черных костюмах.
- Открой рот! Рот открой! Шире! – приказывал голос.
Я открыла рот. Меня выбирают, заглядывают везде. Это ужасно и отвратительно.
Вспомнила что-то из истории - рынок рабов. Вот сейчас, так же как и тех рабынь, меня показывают рабовладельцам. Что это за люди, которым нравится смотреть на голую дрожащую от холода девицу, смотреть в перепуганное до смерти лицо. Они спокойны. Никто из них не волнуется. Довольны, или недовольны, они совсем не ведут себя как люди смущённые происходящим. Наверное, они делают это часто и уже привыкли к запуганным жертвам с потёкшей от слёз и воды тушью, с гусиной кожей и нервным подергиванием тела. Неотрепетированными, а естественными, живыми. Подстёгнутыми ужасом положения жертвы, осознанием безысходности. Им это нравится. Очень нравится.
Но я не хочу. Я свободный человек. Они не имеют права.
- Ну что господа, все хорошо рассмотрели?
- Ну, мне всё понятно, - сказал один и пошел к выходу.