Продам кота - стр. 33

Секунды замерли, а пространство, наоборот, слилось в настоящую радугу – так все вокруг разноцветно сияло.

Не добегая до конца лестницы, я перемахнула через перила и с криком: «Кот мой! Мой кот!» – бросилась на толпу.

И знаете что? Они сначала замолчали, потом шарахнулись в разные стороны, а потом и вовсе побежали. Позже Стивен и та служанка, смотревшие с крыши, объяснили, в чем дело.

А все просто: маску с меня снять так и не успели. Ее бонусный иллюзорный эффект еще действовал. И под мое настроение превратил меня в, по словам Стивена, такую страшную химеру, что он вряд ли этой ночью заснет. И эта химера, вопя: «Отдайте кота-а-а-а!» напала на честных обувщиков. Напала и зверски всех испугала.

Думаю, сильнее всего я ужаснула того самого удачливого мужика, потому что он отгородился от меня Вилькой и взвизгнул:

– Пощадите!

Я схватила кота вместе с пикой, на которую был надет сапог, победно улюлюкнула и нырнула обратно в тень – на лестницу.

К крыше эффект иллюзии кончился, но и Стивен, и служанка все равно смотрели на меня испуганно – им откупиться было нечем.

– Г-госпожа, м-масочку надо бы снять, – пробормотала служанка.

Я бросила связанного кота Стивену:

– Освободи его!

– Да, госпожа, – кивнул Стивен и понес кота к двери.

– Тут освобождай, – подскочила я. Мне вдруг почудилось, что он Вильку обувщикам вернет. Не знаю зачем. Или награду себе заберет.

– А это… – вмешалась служанка, тоже глядя на кота с алчностью.

– Мой фамильяр! Мой! Моя прелесть! Только троньте! – Ну правда, может, это ключ к моему возвращению? Почти наверняка.

Полчаса спустя, когда с меня сняли маску и завернули в халат, я успокоилась, а Стивен развязал кота. Обувь и пику мы отдали опомнившемуся обувщику: он пришел в гостиницу требовать кота обратно.

– Щас! – сказала я ему. – Попробуйте отнять.

– Но, госпожа ведьма…

– Не троньте моего фамильяра!

Это поставило точку в нашем споре. Обувщик даже извинился, пробормотал, что он-де не знал. Надо же, фамильяров здесь тоже уважают?

А Стивена я послала за краской – «самой стойкой, какую найдешь». Он быстро вернулся, мы позаимствовали у слуг тазик, развели там пузырек – вода тут же почернела. И сунули туда все еще бессознательного Вильку.

Кот окрасился мигом, и вытащили мы его уже черным, как уголь.

– Эх, госпожа, у вас-то, поди, дракон есть, – вздохнул Стивен, глядя на Вильгельма.

– Нету.

Стивен недоверчиво поднял брови.

– Так, может, зря мы его покрасили, госпожа?

– Это мой фамильяр, – уже привычно бросила я. – Ни на какого дракона я его не променяю. – Тем более на дракона, которого я в глаза не видела. Вилька хоть привычный, свой. И вдруг нормально вернусь – что я Витьке скажу? Вот тебе дракон? Со стыда ж сгорю.