Пробуждение - стр. 24
Отец дома
Уилл выглянул из-за угла. Черные машины исчезли.
Он подбежал к задней двери и бесшумно вошел. Кто-то был в кухне. До него донесся аромат духов матери и запах готовящегося печенья. Уилл на цыпочках прошел по коридору и заглянул в кухню.
«Белинда» ходила из стороны в сторону, прижимая к уху мобильник. Уилл заметил, как она прижала руку к затылку и поморщилась – похоже, от боли.
Потом она начала говорить монотонным, плохо знакомым голосом.
– Он не вернулся… Я не знаю, куда он пошел… Да, я дам вам знать, если он…
Уилл попятился по коридору назад. Он наступил на скрипучую половицу и в испуге отскочил к стене.
– Медвежонок Уилл? – окликнула его «Белинда». – Это ты? Ты дома?
Проклятье.
– Привет, – проговорил Уилл и открыл заднюю дверь так, словно он только что вошел.
– Иди в кухню! Я испекла печенье!
– Секундочку. У меня кроссовки грязные.
Уиллу хотелось снова убежать из дома, но скоро должен был вернуться отец. Но он не мог сейчас встретиться со странно изменившейся матерью. К тому же слишком громко звучала эта глупая песня. Уилл громко хлопнул дверью и направился в гостиную.
Рядом с драгоценной отцовской коллекцией виниловых пластинок стоял старинный вертящийся столик. В коллекции имелись и долгоиграющие пластинки, и «сорокапятки» в бумажных конвертах. Можно сказать, звуковая дорожка жизни его родителей. Эту музыку Уилл знал лучше, чем ту, которую слушали его ровесники.
>№ 78: КЛАССИКА СТАЛА КЛАССИКОЙ НЕ ПРОСТО ТАК, А ПОТОМУ ЧТО ОНА – КЛАССИКА.
Уилл приподнял тонарм и убрал иглу с пластинки. Он сделал это слишком резко, и из динамиков донесся треск. В комнату вошла «Белинда».
– Ты всегда любил эту песенку, – сказала она.
– Я ее сто лет не слушал, – сказал Уилл. – Она какая-то страшная.
– Когда ты был маленький, ты ее себе то и дело ставил…
– А сегодня у меня нет настроения ее слушать.
– Но ты ее так любил…
– Ну, любил, – сказал Уилл. – А когда я ее ставил снова и снова, тебя это сводило с ума.
«Белинда» продолжала улыбаться как ни в чем не бывало. И глазом не моргнула. Она протянула Уиллу тарелку с печеньем и стакан молока.
– Овсяное с изюмом, – сказала она.
Уилл внимательно присмотрелся к молоку. Ему показалось, или у молока действительно был слегка зеленоватый оттенок?
«Белинда» поставила тарелку перед ним. Он взял молоко и печенье, искренне надеясь, что она не станет ждать, пока он будет есть.