Пробуждение - стр. 15
Фотография трагика в рамке долго стояла на бюро Эдны. Любой может поставить портрет известного актера, не вызывая при этом никаких подозрений (Эдна лелеяла эту надежду). В обществе других людей Эдна восхищалась его талантом, пуская фотографию по кругу. Наедине с собой она время от времени брала фотографию и покрывала страстными поцелуями холодное стекло. Ее брак с Леонсом Понтелье был делом случая, чем напоминал многие другие браки, выдаваемые за перст судьбы. Эдна познакомилась с мистером Понтелье в самый разгар своей тайной страсти. Он влюбился, как это свойственно мужчинам, и стал настойчиво просить руки Эдны с таким пылом, что не оставил ей выбора. Мистер Понтелье во всем угождал ей, его абсолютная преданность льстила Эдне. Она воображала, что между ними возник союз, в чем конечно же заблуждалась. А если добавить яростное сопротивление ее браку с католиком со стороны отца и сестры Маргарет, то незачем искать дополнительные мотивы для решению Эдны принять предложение мистера Понтелье выйти за него замуж.
Высшее блаженство, которое мог доставить ей союз с трагиком, в этом мире было недоступно. А как преданная жена обожавшего ее человека, Эдна чувствовала, что займет весьма достойное место в реальном мире, закрыв навсегда за собой двери в царство романтики и грез.
Через некоторое время трагик отправился вслед за офицером-кавалеристом и помолвленным с соседкой молодым человеком, и Эдна осталась лицом к лицу с реальностью. Она полюбила своего мужа, с каким-то необъяснимым удовлетворением отдавая себе отчет в том, что в ее привязанности нет ни малейшего следа страсти или какой-то особенной теплоты.
Своих детей Эдна любила как-то неровно и импульсивно. Порой она страстно прижимала их к сердцу, а порой забывала про них. Год назад мальчики провели часть лета у своей бабушки Понтелье в Ибервилле. Будучи уверена в их благополучии, Эдна не скучала по сыновьям, лишь изредка ощущая острое желание их увидеть. Отсутствие детей было своего рода облегчением для нее, хотя она не признавалась в этом даже самой себе. Она, казалось, освобождалась от ответственности, которую слепо возложила на себя, но для которой судьба не предназначала ее.
Эдна не рассказала ничего из всего этого миссис Ратиньоль в тот летний день, когда они долго сидели, повернувшись лицом к морю. Однако какая-то часть ее переживаний ускользнула из-под контроля. Эдна положила голову на плечо подруге. Лицо ее раскраснелось, звук собственного голоса опьянял ее, как и ощущение непривычной открытости. Это ощущение дурманило Эдну, как вино или как первый глоток свободы.