Пробуждение - стр. 40
– Почему вы подозреваете именно пробужденного? – Кайлин откинулась на спинку стула и сложила руки на груди.
– Потому что в девяноста процентах случаев подобные преступления совершают именно они. А последнее послание от убийцы в виде стихотворения подтверждает это предположение. Судя по всему, в прошлой жизни он был русским.
– Это вовсе не обязательно, – парировала Кайлин. – Во-первых, на русском языке разговаривали не только русские. А во-вторых, остается еще десять процентов, которые вы не учли.
– Мы идем по наиболее очевидному пути.
– Это я уже поняла. А женщины были как-то связаны между собой? Может, что-то общее: один тренер по фитнесу, один магазин, где совершали покупки?
– У двоих совпадает клиника, куда они обращались за медицинской помощью. На этом все нити обрываются.
– Вы хотите, чтобы я проконтактировала с остальными жертвами? – напрямую задала вопрос Кайлин, чем немного удивила Гийона.
Он не ожидал, что она перейдет к сути дела так быстро.
– Я еще не решил.
– То есть? – возмутилась Сианна. – Она нейрами, это ее долг!
– Твоего мнения в этом вопросе я спрашивать не собираюсь, – отрезал Гийон и вперил взгляд в подопечную.
– Это глупо – не воспользоваться таким шансом. Возможно, ей удастся опознать убийцу.
– Или пережить еще четыре смерти и три изнасилования?
У Сианны пропал дар речи. Перед ней сидел человек, который был готов пойти на все, ради раскрытия преступления. И вдруг он отказывается от такого рода помощи!
– Ей не привыкать, так ведь, Кайлин? – спросила Сианна, глядя при этом на Гийона.
Он, не отворачиваясь, все же перевел взгляд на Кайлин, которая в этот момент активно покусывала нижнюю губу.
– Акт изнасилования не воспринимается мною во время видения. Нет, я понимаю, что происходит, но в этот момент меня либо душат, либо бьют или режут, поэтому я переживаю эти ощущения более остро, чем все остальное.
– Жертву душат.
– Что? – не поняла Кайлин.
– Душат, бьют, режут не тебя, а жертву, – ответил Гийон и отвернулся.
– Для меня нет разницы. Я переживаю все это, значит, я и есть жертва.
– Странно, что при таком отношении к делу ты все еще в своем уме.
– Это спорный вопрос, – заметил Рихтор.
– Есть еще одна особенность моего дара, – Кайлин опустил руки на стол, в котором сегодня распускались голографические луговые цветы, и чуть наклонилась вперед. – Ограничение давности преступления – две недели. – Если от момента смерти проходит более четырнадцати дней, я ничего не вижу. Опять же, чем меньше времени прошло, тем ярче мои видения.
– То есть две недели – предел?
– Да, Гийон, – кивнула она.