Пробуждение - стр. 28
Довольный Урусов активно готовился скупать все детские магазины и всеми правдами и неправдами пытался удержать меня на месте. Я искренне старалась ограничить свою работу, но сидение дома неожиданно порождало ещё большую тревогу и неустойчивость. Свободное время подразумевало слишком много возможностей для дум и воспоминаний, и от этого становилось настолько тошно, что я буквально начинала метаться между нашей квартирой и родительским домом, наматывая круги по городу, а по итогу всё равно оказывалась на работе.
А потом, когда мы потеряем нашего ребёнка, Андрей в какой-то момент в сердцах воскликнет: «Ты просто не хотела…». Ему будет плохо, а мне будет никак… Просто никак. Чёрная бездна вновь стянется над моей головой, утягиваю мою душу куда-то вглубь.
Я научусь жить и с этим, успешно имитируя подобие смирения. Наверное, я хорошая актриса, раз оклемавшись сам, муж действительно поверил, что я смогу решиться на ещё одну попытку.
Весь этот суповой набор из воспоминаний и переживаний крутился в моей голове, пока я бродила по квартире, не зная, чем себя занять. Домашних дел не находилось, дом как всегда казался до неприличия убранным. Хотелось психануть и разметать вещи, безукоризненно лежащие на своих местах.
С радостью вернулась бы за город, но я собственными руками сегодня отсекла всякую возможность находиться в родительском доме. Потому что одновременно врать и смотреть им в глаза я не умела.
Андрей приехал с работы поздно вечером, обнаружив меня всё в том же кресле в углу спальни, завёрнутую в плед и подобравшую под себя ноги. К своей чести, он не стал устраивать сцен или делать вид, что ничего не произошло.
-Всё в порядке? – замявшись, поинтересовался он.
На самом деле, этот вопрос начинал меня уже раздражать. Что значит быть в порядке? И что делать с тем, если я не знаю и не понимаю, каково это?!
-Да, наверное, - кивнула головой.
Урусов какое-то время рассматривал меня, устало потирая гладко-выбритый подбородок.
-Будешь ужинать?
-Да, - почти шёпотом ответила я, зная наперёд, что мне сегодня кусок в горло не полезет. Но если один ужин – цена нашего перемирия, то я была готова не только сидеть рядом с мужем, вяло гоняя части салата по тарелке, но и самолично встать к плите с поварёшкой.
Но последних геройств от меня и не требуется, и ужин приезжает к нам из ресторана.
-Ты как? – закончив с основным блюдом и вытирая губы салфеткой, вполне искренне спрашивает он.
Я думаю. Слегка затянуто, зато мой порыв оценить истинное положение дел в собственной жизни вполне честен.
-Меня от операций отстранили, - в итоге жалуюсь.