Пробуждающий - стр. 5

был мне неизвестен. Было ясно только, что здесь стандартные европейские нормы поведения могут быть не совсем применимы.

…Вошедший в комнату оказался непонятного роста и возраста. Может потому, что все сидели на полу, глядя на него снизу. Или потому, что он появился неожиданно, будто из ниоткуда. Точно можно было сказать несколько вещей: он был могучего сложения, двигался с уверенностью и был очень красив. И болен. Линии на лице, словно вырезанные из бледного мрамора, были высечены резцом боли или болезни. Он был одет в белую курту, с тяжелыми гирляндами рудракш[13], длинные черные волосы спадали на широкие плечи борца или бодибилдера.

Не глядя на присутствующих, поспешно вскочивших при его появлении, он опустился на стоявший в глубине комнаты диван.

Позже я узнала, что он редко садился вплотную к стенам – на их фоне его аура становилась настолько ослепительной, что ее белый неоновый свет пугал новоприбывших. Иногда над его головой появлялись странные прозрачные контуры. Непостоянные, текучие, они принимали коническую форму Шивалингама или гигантской кобры, расправившей капюшон. В тот день ничего подобного я не увидела, возможно, оттого что общее впечатление было страннее всех светящихся аур или силуэтов. Несмотря на силу, сквозящую в движениях и жестах, человек на кушетке выглядел очень усталым. Исходящая от него энергия была не совсем человеческой: тяжелая, беспощадная к любой фальши, лишенная компромиссов и полутонов. Я подумала, что это сила знания.

Никто не пытался прервать тягостное молчание. Не снимая темных очков, он смотрел прямо перед собой без всякого выражения. Бегло просканировав, теперь он глядел «внутрь» меня. Стало некомфортно. Затем сканирование перешло в чистку. Чувство было такое, будто кто-то снял крышку с моего черепа и теперь перемешивал содержимое, наливая туда дезинфицирующее средство, выжигающее весь шлак.

Бесцеремонная невидимая сила выскребала плесень негодования и горечи, скопившихся внутри за долгие годы, питавших неуверенность и разочарование. Ощутив чужеродное вторжение в пространство моего разума, я замерла. Это было болезненное, но непременное условие для исцеления. Требовалась готовность открыть разум, смелость шагнуть в неизвестность. Я должна была остаться здесь и получить полную дозу этой странной терапии.

Не было ни малейшего признака сошествия благодати или духовного света. Предполагаемой благодати просто некуда было приземлиться, так как моя голова была забита накопленным мусором пережитых опытов – там просто не было места для чего-то нового. Позже я услышала термин «Халахала»