Пробоина 2: Магия ответа - стр. 8
Мне показалось, или чёрный камешек в ней треснул?
– Пробоина сожри этих раков, – зло выругался Вепрев, – Тхэлус не выдержал, ещё бы чуть-чуть, и влезли бы в мозги.
Я, чуть округлив глаза, уставился на диадему. Защита от оракула?!
У меня сразу же зароилась куча мыслей в голове. Каким образом работает, где достать? Как на этот «тхэлус» отреагирует мой кокон? И вообще, что ещё за тхэлус, о таком камешке я совсем не слышал.
Вепрев внимательно смотрел на меня, словно пытаясь прочитать мысли, и я принял как можно более безмятежный вид.
Снаружи доносились звуки и разговоры. Облава уходила, продолжая двигаться мне навстречу. Ну, так они думали.
– Твою луну, братец, а что ещё за Плетнёва ты там пришил? – свистящим шёпотом спросил Вепрев.
Я промолчал, но не сдержал едкой ухмылки. Значит, не дотащили каштана… Ну вот, Васёк, а ты плакал.
Тут носатый, наступив на хрустнувшую диадему, наклонился вперёд и схватил меня за лацкан. Рванул к себе, зло процедив сквозь зубы:
– Ты думаешь, это смешно, недолунок?!
Когда он меня потянул, я счёл страшным грехом упустить такую возможность. И дёрнулся вперёд, чтобы впечататься лбом в эту клювообразную рожу…
Я уже практически видел, как сминается переносица у Вепрева, и брызжет кровь из ноздрей.
Но ничего такого не произошло. Вместо этого мне в глаза ударил яркий свет, в лицо дунуло раскалённым воздухом, и я заорал от боли. Послышался какой-то хруст, и я ощутил, что лечу… потом что-то мощно толкнуло меня в плечо, в бок, отдалось в сломанной ноге.
Когда мир остановился, прекратив кувыркать меня, осталась только адская боль.
Как назло, я так и не потерял сознания. Пытаясь разлепить обожжённые веки, слушал разговоры вокруг. В опалённый затылок больно впивалась трава.
– Ты долболунь, Василий! – искренне возмущался носатый, – Ты о чём думал?!
– Что произошло, господин Вепрев?
– Он напал на меня… – даже слегка удивившись, ответил тот, – На меня, на мага-бойца Первого Дня!
– Охренеть. То есть, простите, господин Вепрев…
– Ты прав, Георгий. Именно что «охренеть». Недолунок, ты же сдохнуть мог!
Остальные принялись жарко обсуждать мой идиотский поступок, а я, разглядывая солнечную красноту на закрытых веках, пытался ощутить свои повреждения.
Лицо точно сгорело, на груди ещё тлела одежда. Как же больно-то, твою псину… Василий успел послать мне букет противоречивых эмоций, и отключился, не выдержав болевого шока.
Я перевернулся на живот, упёрся руками в траву. Сломанная нога сразу напомнила о себе. Одно хорошо – верёвки от огня сразу перегорели, и я теперь свободен…
Со стоном я пытался поднять лицо выше – стебельки высокой травы теперь казались острыми спицами, впивающимися в кожу.