Пробный шар - стр. 3
– А кто ночью сжигает мусор?
Позже он спросит соседского дядю Степу, и тот не ответит, уйдет. И училка не ответит ничего. Папа скажет, тяжело задышав: ты лучше про это не думай. Миша все равно будет расспрашивать. Соседский Петька, вожак двора, сплюнет и процедит:
– Очкарики жгут.
Тяжелая ненависть прозвучит в его голосе. И замолчит Миша, проглотит все остальные вопросы, натолкнувшись на взгляд треугольных жестоких глаз Петьки.
В этот же день ничего не сказали Мише про кучи мусора, крикнули:
– Давай быстрее!
И все, и побежал Миша за всеми.
Периметр вроде и не страшный – полоса голой земли, ничего больше. Течет, извивается, как речка. Неровная такая полоса. Не горячий был периметр, ничем не скверный, но возле него все притихли. Странно все-таки – полоса голой земли, делит землю с травой и деревьями. По ту сторону периметра, вдалеке – вроде тоже дома, тоже трава и деревья.
– А ну!
Андрюшка первый швырнул в периметр камнем. Камень даже до середины периметра не долетел – вспыхнул огнем. И второй камень вспыхнул. И палка. Кто-то поймал лягушку, под общий смех тоже кинул. Зверек полыхнул почти как камень, только цвет пламени другой.
Миша тогда уже знал – жалеть животных нельзя. Когда-то он заплакал, пытался отбить умиравшую, страшно кричавшую кошку. Мальчишки постарше выкололи ей глаза, отрезали уши и усы. Миша плакал, бросался на мальчишек, а они еще больше смеялись.
С тех пор он знал, что так делать нельзя. Его еще не раз проверяли, – истязали, убивали зверят на его глазах. Убивали и дико смеялись.
Тогда, на Периметре, Миша уже немного поумнел, – не показал, что ему не хочется сжигать живьем лягушку.
Но вопросы, вопросы, вопросы…
Кто сделал Периметр и зачем? Что там, по другую сторону Периметра? Кто живет в домах, которые видны отсюда?
Позже еще пришел вопрос: откуда такая энергия в Периметре? Почему в нем все сгорает?
Вопросы, вопросы, вопросы… Они все время мучили Мишу, эти вопросы.
Кто живет далеко, за Периметром? Почему нельзя через Периметр?
Старшие не отвечали. Одни сразу уходили, а уходя, поворачивали голову, еще раз бросали взгляд на Мишу. Странный такой взгляд… От этих взглядов Миша сразу чувствовал всей кожей: этот человек – вместе с другими, а вот Миша – он как-то отдельно.
Другие так же уходили, но сначала цедили, как Петька:
– Узнаешь…
Миша еще сильнее чувствовал себя отдельно от всех.
Он вроде и играл вместе со всеми, ничуть не хуже других бросал мяч. Быстро бегал, когда играли в футбол. Он даже пытался курить. И все равно он оставался не как все. Потому что для «всех» это и было главное – гонять в футбол, драться, потом курить и пить пиво.