Проблеск истины - стр. 19

Мы договорились, что я куплю ей новое платье либо на Рождество, либо когда добуду своего леопарда. Леопардов в лесу было много, но меня интересовал вполне определенный – в силу некоторых причин. Он был так же важен для меня, как новое платье для Деббы.

– Когда купишь второе платье, я перестану каждый день стирать первое, – объяснила она.

– Не перестанешь. Тебе просто нравится играть с мылом.

– Может, так. Когда мы поедем в Лойтокиток?

– Скоро.

– Скоро? Этого мало.

– Все, что у меня есть.

– Ненавижу твое «скоро». Ты и скоро – два брата-лжеца.

– Ах вот как? Тогда мы с братом никуда не поедем.

– Нет, поедем втроем: и ты, и я, и скоро.

– Ну хорошо.

Сидя рядом со мной на переднем сиденье, она любила ощупывать узор, вытисненный на моей старой кожаной кобуре: сперва осторожно водила пальцами по цветочному орнаменту, уже практически стертому, затем убирала руку, прижималась к кобуре бедром – и сидела с деревянной спиной, не двигаясь. Я пальцем касался ее губ, пытаясь рассмешить, и Мтука отпускал шуточки на языке камба, но она лишь теснее прижимала ногу к кобуре. Прошло много времени, прежде чем я наконец узнал, что она пыталась перевести орнамент себе на кожу.

Поначалу я говорил с ней только по-испански. Она все схватывала на лету: выучила части тела, простые глаголы, разную еду, эмоции, названия зверей и птиц. Английским я вообще не пользовался. Мы знали несколько слов на суахили, но в основном общались на смеси испанского и камба. Нашим курьером был Стукач: вдова рассказывала ему о чувствах дочери, а он считал своим долгом как можно подробнее информировать меня. В этом испорченном телефоне было мало хорошего, хотя случались интересные и даже приятные моменты.

Стукач говорил:

– Мой долг, брат, сообщить тебе, что любовь твоей девушки очень, очень сильна, даже чересчур. Когда ты к ней приедешь?

– Передай, что юной девушке не годится любить безобразного старика, а тем паче рассказывать об этом тебе.

– Ты шутишь, брат, а дело очень серьезное. Ты не знаешь, насколько серьезное. Она хочет, чтобы ты взял ее в жены – по закону ее племени либо по закону твоего. Все бесплатно, и выкупа не надо. Только одно условие: чтобы мемсаиб, твоя леди, приняла ее в семью. Она понимает, что мемсаиб – первая жена, поэтому нужно согласие. О, как она ее боится! Все очень, очень серьезно, брат!

– Да уж, догадываюсь.

– Что там со вчерашнего дня делается, ты не представляешь. Она на все согласна, просит только, чтобы ты оказал должные знаки уважения ее семье, отцу и матери, – вот до чего дошло! О выкупе и речи не идет, только элементарная вежливость. Ну, пиво, конечно, надо проставить.