Проблема выбора. Том II - стр. 14

– Мардефельд, – Криббе опустил руки на стол. – Когда я вышел со встречи с вице-канцлером, ко мне подошел Мардефельд.

– Так он же умер? – я смотрел на него недоуменно. О том, что в России нет прусского посла, в связи со смертью предыдущего, я узнал в первую очередь, когда обосновался в этом дворце.

– Это его племянник, Аксель. Назначен послом прусским совсем недавно, – любезно просветил меня Гюнтер. – Назначение произошло в явной спешке, и он совсем немного не застал в Петербурге ее величество, куда примчался через три дня после того, как мы отправились в Москву.

– И что послужило причиной такой спешки? – я невольно нахмурился. – Уж не я ли часом?

– Весьма косвенно, ваше высочество. Можно назвать это цепью событий, вытекающих из нескольких, совершенных вами совершенно ненамеренно, поступков, – Криббе немного успокоился и теперь сидел, откинувшись на спинку стула, скрестив руки на груди.

– Каких именно поступков? – я лихорадочно соображал, что мог сделать такого, что, по всей вероятности, изменило известную мне историческую линию.

– Вы выгнали Отто фон Брюммера, ваше высочество, – Криббе позволил себе улыбнуться. – Не без моей помощи, и я этого не отрицаю, как не буду отрицать и того, что в тот момент действовал как из соображений неприемлемости увиденного, так и повинуясь совершенно корыстным целям, которые, надо сказать, вознаградились сторицей.

– И какое отношение имеет отставка Брюммера к столь поспешному назначению посланника, когда предыдущий лишь недавно приказал нам всем долго жить и не следовать его примеру? Выбор и отправка послов – насколько я понимаю, процесс небыстрый и весьма щепетильный. Он может затянуться не на один год.

– Вы все правильно понимаете, ваше высочество, – Криббе тяжело вздохнул. – Если вы вспомните Брюммера, вспомните, как он выглядел, то сразу же поймете, что именно такой тип мужчин весьма приятен вашей тетушке, ее величеству Елизавете. Он должен был попытаться влиять на мнение ее величества в отношении политики с Пруссией. В Берлине Брюммер получил последние наставления, и должен был по приезду втереться в доверие к императрице. Сейчас чаша весов все больше склоняется в сторону Австрии и Англии, возможно, еще Франции. В сторону Пруссии ее величество направлял Лесток и, как ни странно, французский посланник. Вот только Лесток в немилости, а Бестужев ненавидит Шетарди. Вы, ваше высочество, пару раз высказались в присутствии ее величества крайне негативно о короле Фридрихе, что привело к еще большему охлаждению отношений. Теперь понятно, почему так спешно был направлен новый посланник приветствовать императрицу?