Проблема полковника Багирова - стр. 10
Если Каручаева расстреляли из-за бабы, это будет тотальный пздц. Генерал даже слушать меня не станет. Придумают, конечно, красивую историю, но моим ребятам это не поможет. Всех собак на нас спустят.
Как я и предполагал, меня уже искали. Приставленный ко мне охранник подозрительно разглядывает меня в темноте. Смотри, смотри.
— Кто стрелял? — обращаюсь к нему. Не отвечает. Этого и не требуется. Юрку тащат во двор. Быстро прохожусь по нему взглядом, не выказывая заинтересованности. Их носа течет кровь. Скорее всего, приложили прикладом. Значит, стреляли в воздух или дали очередью по земле.
Связывают руки сзади. Плохой знак. Собираются казнить…
Догеройствовался! Где не надо, тебя по подвиги потянуло!
Шахидов собрался полный двор. Пришли посмотреть на представление. В толпе нахожу шахидку, которую мы с этим дураком только что спасли. Несмотря на дополнительное освещение, света недостаточно, чтобы разглядеть ее лицо, но у меня есть четкое ощущение, что она волнуется и боится за Каручаева. Если поднять никаб и взглянуть в лицо, оно будет белее мела.
Чудные дела твои, Господи!
Чувство жалости к влюбленной дурехе тут же отметаю. Это жизнь. Она не всегда бывает сладкой и красивой. Кто-то греет стопы в теплом песке, а кто-то глотает пыль и кровь. Не в того ты влюбилась, девочка! Не быть вам вместе, даже если удастся вытащить этого урода из плена.
— Русский? — подхожу к часовым, которые, пиная Каручаева, ставят его на колени и заставляют склонить голову.
— Да, — зло покосившись на меня, отвечает один из них. Всем своим видом показывает, что лучше мне отойти.
— Тогда не стоит его расстреливать, — веду себя уверенно, даже дерзко. — На неофициальном уровне они производят обмен офицеров, — полнейший бред. Никто с террористами переговоров не ведет. — Узнайте сначала, Абу Вахиб действительно погиб со своими людьми или его можно обменять? — закидываю мысль им в голову. Больше я ничего сделать не могу. Отхожу назад. Складываю руки перед собой, лениво наблюдая за происходящим. По крайней мере, так кажется со стороны. На самом деле я напряжен, как сжатая до упора пружина. Сейчас на кону сразу несколько судеб. Как бы я ни относился к Каручаеву, а быть казненным и выброшенным за ворота, как собака, не пожелаю даже врагу.
Часовые передергивают автоматы, а я опускаю веки, чтобы этого не видеть…
7. Глава 6
Мирон
Одно дело – убивать врагов, совсем другое – когда на твоих глазах казнят своего. Каручаев вряд ли простит мне казнь сына. Отвлекаюсь мыслями на несколько секунд, происходящее в моем сознании идет фоном. Среди всех этих звуков выделяю один – тот, который может многое изменить. В данном случае – расстановку событий.