Про красных и белых, или Посреди березовых рощ России - стр. 9

. «Вот именно», – наверное, подумал бы Павка, если бы вдруг оказался знаком с этим высказыванием. Потому что: «Не твое – не бери».

Тот не знал. Знал Павел. Но армии не было. Никто не послушает и никого не позвать: «Наверх, о товарищи, все по местам, последний парад наступает…» Он был не на «Варяге». В новой России после Великой и бескровной. Офицерского авторитета не было. То, что ты остался жив, а не расстрелян или изгнан каким-нибудь армейским комитетом – уже было чудо. Все было – чудо. Еще один миг, еще один день. «Петроградский гарнизон представлял собой вооруженный сброд, опасный для населения, и совершенно безопасный для неприятеля»[19]. А он был офицером среди этого деморализованного, разнузданного и неуправляемого армейского сборища. Все рушилось, падало, летело. Под откос и на слом. Было понятно только одно – не его дело. «Что тебе до того? ты иди за Мною» (Ин.21:22).

– Я должен зачитать Приказ нашего Петроградского военно-революционного комитета. «Офицеры, которые прямо и открыто не присоединились к совершившейся революции, должны быть немедленно арестованы как враги»[20], – произнес вошедший. – Подумайте, капитан.

Павел встал. Терять было ничего. Они были последними офицерами этой страны. Еще той, царской России. Последними офицерами без силы и власти, просто со своими офицерскими погонами. «Долг, Родина, честь… Бог и закон…Это не для тех, кто бродит сейчас в красном тумане…»[21]

– Я за Веру, Царя и Отечество, – сказал он – Решайте сами, как это для вас.

– А революция?

Павка достал и положил оружие. Отодвинул от себя.

Тот посмотрел на него. Люди все-таки остаются людьми. И в революцию – тоже. Просто око за око и зуб за зуб. Но иногда это ведь не главное. Когда стоит перед тобой светлоголовый офицер, совсем мальчишка, такой спокойный и смелый. И ты должен его забрать.

– Не надо, сынку, – почему-то вздохнул тот. Повернулся и заметил через плечо: – Давай ты будешь как будто перешел за нас. Нам нужны такие. А потом сам все поймешь. Про наши Советы.

Павел посмотрел ему вслед. «Да и ладно, – неожиданно для самого себя подумал он. – Поживем – увидим».

Так революция словно прошла мимо Павла. Просто поменялось все вокруг. А он остался в своем прежнем звании – как будто свой. В декабре очередными декретами новой власти будут отменены все офицерские чины и погоны, и командные должности станут выборными. Его выбрали. Лучше было выбрать молчаливого, знакомого капитана, чем кого-то нового, даже из своих, но которому вдруг ведь захочется командовать и показать себя: «Хочешь узнать человека – дай ему власть». А Павлик Лесс все-таки всегда был командиром по делу и сам за себя.