Про красных и белых, или Посреди березовых рощ России - стр. 6

– Я как раз подал в отставку, – заметил Дирк.

Энни посмотрела на него.

– Не забывай, мне уже за пятьдесят. Что там делать на службе, когда уже есть новые офицеры? Побыл полковником сам – уступи другому, – заметил он.

«Да», – вспомнила Энни. Это просто она все думает, что ему двадцать пять, а ей двадцать, как когда она вышла замуж. Но время не стоит на месте. Время идет, и идет в одну сторону. А Дирк ответственный, обязательный, но не служака во что бы то ни стало. Надо – значит, сделает. А не надо – так лучше побыть дома. Заняться усадьбой. Возраст не тот и силы не те, так и подал в отставку. Они могут ехать, поняла Энни. Все снова устроилось как нельзя лучше. И Америка уже все равно не та, что была прежде. Новые иммигранты. Православные иммигранты из Греции, которые не хотели потерять свою веру. Мама писала. Новый православный храм появился как раз в ближнем поселке. А еще теперь есть железная дорога. Всего две станции ехать. Она все равно сможет ходить на службы. Самое главное. Не судьба оказалась эта Россия. «Наверное, жалко», – почему-то подумала Энни. Все-таки привыкла. Но это были уже сантименты, а она была – Энни. Молчаливая и мужественная.

– Наш сын вырос здесь, но мы все равно остались чужие этой России, – вдруг сказал Дирк, словно в ответ на ее мысли и в утешение. – Все-таки наша родная земля – там. Все так и получается, что мы должны вернуться.

Они с Дирком поехали посмотреть и выставить на продажу усадьбу. Заросшая бурьяном, покосившийся забор. Ее несбывшаяся и забытая американская мечта. «Как у Обломовых в той книжке»[10], – вздохнула Энни. В вечернем свете солнца зеленела березовая роща. Яркая, сияющая, белоствольная. «Наш сын вырос здесь, но мы все равно остались чужие этой России», – вспомнила она, как сказал Дирк. И улыбнулась. Нет. Не чужие. Березовым рощам – не чужие.

Не рассуждай, не хлопочи —

Безумство ищет – глупость судит;

Дневные раны сном лечи,

А завтра быть чему – то будет…

Живя, умей все пережить:

Печаль, и радость, и тревогу —

Чего желать? О чем тужить?

День пережит – и слава Богу!

Ф. И.Тютчев

– Не рассуждай, не хлопочи…

Как это напоминает знаменитое Златоустовское «слава Богу за все!»…

Свящ. В. Беседа[11].

Они помогали собраться и пришли проводить. Евгений и Настя. Сын и невестка. Гека, как звали его дома. Светлоголовый, спокойный. И такой обычный, когда был малышом – только глаз да глаз. Только успевай углядеть. Потом это был обычный подросток. Учился и всегда больше молчал. А потом стал взрослым, и настала обычная, скучная жизнь. Как казалось со стороны. Поступил на службу, ходил на работу. И домой. Молодец на загляденье, золотой, серьезный характер. «Только не женат и словно и не собирается жениться», – замечали соседки Энни. Энни молчала. Она знала: браки заключаются на небесах. Да и семья – не всегда счастье. Они были счастливы с Дирком. «Но пусть будет, как будет», – понимала Энн. Главное – чтобы у ее сына был православный характер. А судьбы – они судьбы. У каждого свои. Всё одно.