Про девушку, которая была бабушкой - стр. 18

Два года назад Даня попал в больницу после автомобильной аварии. Я извелась от тревоги, хотя он бодро говорил по телефону, что отделался ушибами и трещинами костей. Маша, опять-таки по телефону, дрожащим голосом провибрировала: «У него переломы, но без смещения». Они меня оберегают, они знают, что я человек бесполезный в решении любых проблем. У Даньки, наверное, сплошные смещения, все кости в лохмотья. Ведь Маша и Даня неосмотрительно использовали множественное число – костей, переломы. Я вызвала такси и поехала в больницу. Может, моему сыну кровь понадобится, а моя – родственная, отдам всю до капли. Хотя в моей крови жира в виде холестерина больше, чем эритроцитов.

Сын полусидел на кровати, левая нога и правая рука в гипсе, пол-лица заплыло синячищем. Непострадавшим глазом смотрел в компьютер, лежащий на животе, и тыкал в клавиатуру пальцами незагипсованной руки. Словом, вполне живой и, как всегда, при компьютере. Ложная тревога.

Даня мне очень обрадовался и заявил, что ради того, чтобы вытащить меня из дома-норы, готов периодически занимать место манекена в краш-тестах при испытаниях автомобилей. Я обозвала его извергом. Мы отлично поболтали, много смеялись, вспомнили свой старый язык. Долгое время мы с сыном были как близнецы, общающиеся на только им понятном наречии, со словами-символами и со словами-кавёртышами, отсутствующими в русской лексике. Потом близнецовый период кончился, Даня женился. Это было нормально, здраво и правильно для обоих. У Дани образовалась семья, у меня – халаты-властелины.

Я никогда не хотела, чтобы сын превратился в великовозрастного мужика-прилипалу к мамочке – единственной и неповторимой, вечно безрассудно любящей, удобной в быту – накормит, с утра чистую одежду предоставит, не зудит, не пилит, не требует сегодня одно, завтра другое. Жены вечно требуют, если не словами, то взглядом. Естественные мужские потребности можно удовлетворять на стороне. Удовлетворил – и к мамочке. Ужин на столе в кухне под салфеткой. С утра завтрак, как он любит, не надо двадцать раз объяснять – яичница-глазунья. Три оранжевых солнышка, пойманные белыми облаками, а по краям наступают злые волны Вселенной, края сморщились в коричневой ажурной сетке. Это можно есть только со сковородки.

Маша мне потом говорила:

– Человек, который завтракает со сковородки, необязательно деревенский пентюх.

– А его мама необязательно особа, которая ненавидит мыть посуду, – кивнула я. – Когда Агату Кристи спросили, как у нее рождаются сюжеты, она ответила, что во время мытья посуды. Это занятие кого угодно наведет на мысль об убийстве.