Призвание – писатель. Том 2 - стр. 13

– Я вот вчера с Попугаичем на Котловане был, – растягивая слова, произнес тот же вялый голос. – Народищу-у… тьма!

– Ну и как они там? – поинтересовался кто-то.

– Шевелятся…

Продолжительная пауза.

– А про Лопнутого слыхали? – (с некоторым воодушевлением).

– Говорят, его в Части забирают.

– Да ну? – (вяло и без особого интереса).

– Подруга сказала.

– Да ла-адно!.. – (очень пренебрежительно).

Снова тишина, бряньканье гитары и воркование за кустом.

– Гундяй… Гундя-ай!

– Чего тебе?

– Дай закурить.

– Отсоси у Макса.

Дружный хохот. Несложная операция по передаче сигареты с одной стороны костра на другую, затем прежняя полудрема.

Сергей еще некоторое время прислушивался к разговору, но вскоре тоже впал в какую-то прострацию. Поначалу эти молодые люди, противопоставляющие себя всем и вся, заинтересовали его. Было в них что-то такое… Какая-то особенная легкость, что ли? Непринужденность… Впрочем, это еще далеко не независимость.

Они часто разговаривали на эту тему с Максом, но чем дальше, тем больше Сергей убеждался, что всё их пренебрежение к жизни, вся их внешняя раскованность, вычурность не более чем камуфляж. Защитная реакция организма на внешние раздражители, средство не умереть со скуки. Никакими идеями, никакой принципиальностью, никакой свободой(!) здесь и не пахло. Стиль жизни, не более того. Желание выделиться, показать свою индивидуальность…

Нет, свобода – это совсем другое. Свобода – это то, что тебя ни к чему не обязывает, благодаря чему ты оказываешься независимым не только (и не столько…) от внешних факторов, но и от внутренних, от самого себя. Что ж, отрицание морали – дело забавное, но такое ли уж необходимое? Вернее, нужно ли для этого противопоставлять себя кому-то, подчеркивать свою неординарность, особенность? Нет, до свободы тут еще далеко. Свободой тут даже и не пахнет. Это совсем из другой оперы…

Сергеем овладело отчаяние. По-прежнему бренчала гитара, по-прежнему вялые и словно уставшие от жизни голоса без всякого интереса обсуждали банальные и никому не нужные вещи, по-прежнему вздыхали и охали за кустом.

– Эй, поцеры! – Он приподнялся и (…поканали на дебаркадер!..) вытащил из заднего кармана револьвер. Шестизарядный «Смит & Вессон» тридцать пятого года, подаренный ему не так давно старым приятелем, Сашкой Тагесом, безумно любившим такие вещицы и, что говорится, знавшим в них толк. – Может, сыграем? Вам не надоела еще эта тягомотина?

Гитара смолкла, несколько пар удивленных глаз уставились на него. Сергей крутанул барабан, вытряхнул на ладонь все шесть патронов и, выбрав один, загнал его обратно.