Призвание – писатель. Том 1 - стр. 45
– Зоенька, уводи Анну, Христом Богом прошу! – Василий Васильевич напоследок обнял дочь, перекрестил заплаканную девушку и, подгоняя их, указал на заднюю дверь. – Дворами уходите, коней не бери, заметны будете. Лесом не более пятидесяти вёрст будет. Да храни тебя Господь, доченька, и тебя, Зоенька. Бегите.
Глава 15
Игуменья Ефимия, в миру Мария Васильевна Зуева, была для женщины необычайно высокого роста. Облачённая во всё чёрное, с сжатыми губами и внимательным суровым взглядом, она наводила ужас на послушниц, возвышаясь над ними и беспрестанно перебирая чётки в руках.
Тётку Анна не любила и побаивалась. Когда игуменья навещала родственников в Зуеве, Анна пряталась под кроватью в своей комнате и оставалась там до отъезда гостьи. После всегда бывала наказана матерью. Стоя на коленях перед иконой, молила Господа о прощении и обещала Всевышнему, что в следующий раз с радостью будет ждать приезда послушницы Господа, молиться вместе с ней и слушать слово Божие. Но проходило время, с новым визитом приезжала Ефимия, и Анна, позабыв о своих обещаниях, опять от неё пряталась.
Анна в Бога верила, старательно повторяла за набожной матерью в церкви псалмы, усердно крестилась и молилась перед сном.
После смерти Анастасии Павловны вера во Всевышнего в девочке надломилась, чем она по простоте душевной незамедлительно поделилась с тёткой. Потемневшая лицом игуменья сообщила ошеломлённому Феликсу, что в девке поселился бес, и увезла Анну в Покровский Воронежский монастырь на воспитание.
Перевоспитать своенравную девицу ей не удалось. Через месяц Анна объявила, что если немедля не будет отправлена домой, то начнёт голодовку.
Вернувшись в Зуево и прижавшись к отцу, она заявила, что ноги её больше не будет в монастыре.
И вот она здесь. В месте, которое ненавидела всей душой. Где бесшумно ходили монахини с бездумными лицами и пустыми глазами. Где коридоры казались длиннее из-за своей темноты и гулкого эха, где пахло сыростью в подвалах, где было невероятно жарко летом и до боли в ногах холодно зимой.
Именно это место и стало теперь для Анны прибежищем.
Стрелки огромных настенных часов в монастырской столовой двигались чудовищно медленно. Анна, сжав руки в кулачки и мелко дрожа от холода и испуга, не сводила с них взгляд. Всего десять часов назад она и Зоя покинули дом. Господи, казалось, прошла уже вечность. Мысли об отце полностью занимали девушку, волнение парализовало слух и голос. Прибыв ночью в обитель и упав на колени перед игуменьей, Анна не смогла промолвить ни слова. Плача, она цеплялась за подол рясы монахини и просила её молиться об отце. О беде, приключившейся в Зуеве, игуменье поведала Зоя.