Призраков лучше не тревожить - стр. 16
– Не, не, я уже завтракал, – испуганно открестился Сагайдачный.
Емельянов, что привык ещё в свой деревенский период плотно завтракать, покосился на тарелку, повёл носом – благоухало нестерпимо, а если ещё с вечера не трескавши…
– Ну, разве что чуть-чуть… – уговорил наконец сам себя.
– О! Это наш разговор! – обрадовался хозяин.
Тарелка, копия первой, тотчас нарисовалась на столе.
– Во, сметанки, – приговаривал сталевар, сноровисто орудуя половником и ложкой. – Перчику, чесночку, хлебца… Готово – садитесь.
Он подвинул гостям домодельные, основательные табуреты, молча, как нечто само собой разумеющееся, выставил два гранёных стаканчика.
– Он за рулём, – упредил Сергея Емельянов.
– Ясно, – Онищенко под краёк налил Емельянову и себе. – Ну, давай, значить, за знакомство.
Они почти одновременно крякнули, опорожнили гранчаки и засопели над обжигающе-аппетитным борщом. Сагайдачный, что больше для приличия прихлёбывал предложенный чаёк, сглотнул слюнку. Он даже ощутил нечто похожее на чувство голода, хотя пять минут назад готов был поклясться, что не протолкнёт в себя и ложку узконационального лакомства. Его сотрапезники меж тем непринуждённо «повторили», закусили и, наконец, отложили ложки.
– Вот… Теперь можно и поговорить, – хозяин блаженно прищурился и потянулся за пачкой «Примы».
– Может, такую закурим? – подсунул ему «Мальборо» Емельянов.
– Можно и такую, – согласился Онищенко. – Они ничего, крепенькие. Ты, извини, по званию кто будешь?
– Ты ж в удостоверении видел.
– Так я в него для проформы смотрел. Я ж и так секу, что люди из органов.
Емельянов хохотнул:
– Значит, глаз, говоришь, намётанный? Это хорошо, а по званию я полковник, полковник ФСБ Ротмистров Александр Николаевич.
– Ого! – брови Онищенко уважительно переместились вверх. – Важная птица. Молодец – вроде и не старый по возрасту, а не гордый. А тут до тебя много начальников побывало. Надутые все, что первомайские шары. А волнует тебя, как я понимаю, тот телефонист?
– Точно.
Хозяин задумался, пыхнул дымком:
– Ну что тебе нового сказать… Я уже раза три рассказывал. Ну, видел мужика. Понимаешь, я ведь Лёху, монтёра нашего с АТС, хорошо знаю, корешевали с детства. Он, значить, всегда наш участок обслуживал. А тут гляжу – метётся с телефонной трубкой из подъезда мужик. Я на лавочке отдыхал, ждал, может кто подвалит «козла» забить. Ну и спрашиваю я его: где, мол, Лёха? Приболел, что ли? А он что-то мекнул непонятное – и ходу. Больше ничего и не вспомню.
– А не заметил ты чего странного в его виде?
– Да в том-то и дело, – Онищенко досадливо скривился. – Заметил, а вспомнить не могу, забыл. Только подумал тогда: «Не наш это мужик». Понимаешь? – Он постучал литым кулаком по столешнице. – Ну, как ещё сказать?.. Вот ты – хоть и полковник, но свой. И товарищ твой свой, хоть и за рулём. А тот… Э…