Призраки тайги - стр. 7
Фрося пошла к пещере осторожно, точно боясь наступить на что-то горячее и колкое. Расщелина была почти в рост человека. Странно, почему Василий ползал туда на коленях?
Неспешно пробираясь, Фрося запнулась о груду какой-то одежды, увидела стволы ружей и два больших ящика: один под навесным замком, но закрытый неплотно, крышка другого откинута, по боку змеится блестящая цепочка. Фрося потянула за неё и ахнула в изумлении. Что-то круглое и тяжёлое высверкнуло во тьме пещеры. Фрося вышла на солнце. Кроваво-красным огнём жарко горело, переливалось в солнечных лучах дорогое ожерелье.
– Откуда это, Васенька? Чьё это? Как возьмём да хватим лиха?
В глазах Фроси сверкали недоумение и страх.
– Теперя наше это, Фросенька, наше, – Капко стёр с лица ладонью счастливые слезы, – всё брать не будем. Вес да мера до греха не допустят. И с пригоршней этого мы с тобой – богачи.
Глава 4. Герман
Василий и Фрося плотно заложили камнями вход в пещеру. Натаскали сушняка и навалили перед входом, чтобы скрыть все следы.
Недалеко от зимовья они увидели человека. Он шёл, падал, полз на четвереньках, поднимался на ноги, продолжал идти и снова падал. Вот он припал к земле в очередной раз и затих.
– Погодь, – приостановил Фросю Василий и ходко, но не без опаски двинулся к незнакомцу. Фрося взяла берданку наизготовку.
Человек лежал лицом вниз, широко раскидав по траве руки. Зелёный френч был в разводах и тине, хромовые сапоги – замызганы грязью. В рыжих волосах запутались сухие травинки и прошлогодняя хвоя.
Капко взял незнакомца за плечи, перевернул на спину.
– Ой! – вскрикнула подошедшая Фрося, и прикрыла рот ладонью. – Парнишка!
Она мгновенье вглядывалась в его лицо со следами царапин и ожогов таёжного гнуса, с опухшими, кровоточащими губами, с размочалившимся на лбу рыжим чубчиком и длинными белыми ресницами на закрытых глазах.
– Боже мой, – всплеснула она руками. – Вася, это же сын того атамана, ну того, с казаками! Днесь у нас на постое был.
Она мигом припомнила обед, серебряные погоны офицера, его тонкие длинные руки и носовой платок снежной белизны, которым он брезгливо протирал перед обедом вилку и ложку.
– И верно, Фрося. Мундирчик его мне знакомый.
Капко встал на ноги. Огляделся по сторонам.
– Коль волчонок здеси, значитца и волк где-нибудь неподалёку.
– Тише ты, скажённый!
– Да ладно. Чо теперя с ним делать?
– В себя привесть надо. Узнать, как в такую глухомань попал. Заблудился, чо ль. Если мы его батяне доставим, знаешь чо будет?
– А чо? – почесал в затылке Капко.
– А то, валенок ты сибирский, он же на радостях для нас что хошь сделат!