Призраки Ойкумены - стр. 36
Глава третья
Заклеймить нельзя убить
– Приношу свои извинения, донья Эрлия.
– Вы игнорировали мои вызовы!
– Еще раз прошу меня простить.
– Да, но вы…
– Я был очень занят.
Помпилианка звонила ему трижды. Или больше? Все вызовы Диего – грешен! – сбросил. Кажется, они договаривались насчет очередной беседы в перерыве между поединками. Корову следовало подоить: парная, свежая порция воспоминаний «любимого ученика Леона Дильгоа о великом учителе». Когда они уславливались встретиться? На память Диего Пераль не жаловался, но договоренность с журналисткой, если она была, эта чертова договоренность, напрочь вылетела у маэстро из головы.
– Извинения приняты, дон Диего.
– Я счастлив, донья Эрлия.
– Надеюсь, сейчас вы свободны?
Улыбка, отметил маэстро. Очаровательная улыбка. Правда, холодней обычного. Стальной, острый холодок. Или так и должно быть, когда помпилианка спрашивает тебя: «Вы свободны?» Еще вчера мне нравилась эта улыбка. Я видел в ней понимание и участие. Что я вижу сейчас, если мне хочется взяться за рапиру?
Донья Эрлия поймала его в конце прогулочной дорожки, на задах трибун и смотровых павильонов, у подножья вулканического склона. Ветер трепал седые метелки пампасной травы, напоминая Диего о буйной шевелюре отца. Вскипали облака розового пуха – тамариск на фоне темной зелени криптомерий смотрелся очень по-театральному. Мурлыкал ручей, масляно блестели дубовые мостки; в зарослях прятались «ракушки» – миниатюрные беседки. Ни души кругом – еще минуту назад Диего радовался удаче, рассчитывая хоть немного побыть в одиночестве, и вот – не сложилось.
Под ветвями цветущей гледичии царил сумрак. Соткавшись из теней и редких световых пятен, Эрлия выступила навстречу маэстро – призрак, явившийся испортить жизнь горемычному сеньору, сцена из ранней комедии Пераля-старшего, не снискавшей славы у публики.
– Свободен, – вздохнул Диего.
– Ну хоть какая-то хорошая новость!
– Я вас огорчу, донья Эрлия. Через сорок минут начнется бой, на котором я обязан присутствовать.
– Полчаса? Мне хватит.
Еще одна улыбка. Почему он нервничает, когда эта женщина улыбается?
– Боюсь, я не в настроении. Жизнь маэстро Дильгоа была насыщена событиями, а моя жалкая память…
– Речь пойдет не о вашем учителе.
– Тогда о ком же?
– О вас, дон Диего.
Нет, обреченно понял Диего. Я попал, как кур в ощип. Меня выпотрошат, сварят и съедят без соли. И тут до маэстро дошло – с возмутительным опозданием! – что сказала помпилианка.
– Обо мне?
– Вы удивлены?
– Это мягко сказано. Я потрясен.
– Может, пригласите даму в беседку? Или вас, дон Диего, следует обсуждать на свежем воздухе? Посреди дорожки?!