Призраки осени - стр. 2
– Это глупая затея, – впервые за вечер открыла рот Вайнона. – Я чувствую, это может плохо кончиться.
– Мы ведь уже здесь, – Шейла чувствовала, что обманывает подругу, врет в чем-то глубоко важном, но он звал, и чужое упрямство никак не входило в ее планы.
– Я… не пойду, – попыталась Вайнона, но Шейла уже тянула ее прочь из столовой, где женщина в зеленой вуали немо мотала головой, бессильная остановить, помешать, вдоль узкого, как щель в скале, коридора, к белой, облезающей неопрятными лоскутами краски, двери, за которой гуляло эхо лязгающих от восторженного ужаса криков.
В подвале горела лампочка.
Это каждый раз поражало Шейлу, и каждый раз она забывала об этом.
Сегодня свет потускнел, и Шейла не сразу сообразила, что плафон заляпан густой жидкостью. Шейла сделала шаг и споткнулась, не удержалась на ногах и вляпалась руками в комок какой-то омерзительной дряни, затряслась от отвращения, и тут в спину ей ударил вопль Вайноны.
Шейла обернулась и прочитала в ее глазах все то, на что у нее не хватило внимания и времени.
Кристина долго ждала у ограды.
Смотрела в черную дыру, ведущую во двор.
Сама она ни за что не решилась бы на это безумие.
Но глаза Шейлы горели таким неподдельным восторгом, она рассказывала настолько волшебные и жуткие истории про дом и его обитателей.
Слезы стекали по носу Кристины и капали на подол. Она специально надела самую удобную юбку из тех, что было не жалко.
Откуда-то из глубин дома донесся мужской смех. Ему вторило несколько детских голосов.
– Ну и ладно! – разрыдалась Кристина. – Веселитесь без меня! Дуры!
Лорд Холдсток привстал из своего кресла и задумчиво посмотрел ей вслед.
– Это выше моих сил, – шептали губы основателя города.
– Это выше любых сил, – проскрипел ему на ухо Душекрад, – но мы же вытерпим?
Мириам Дутль сотрясали сухие рыдания. Она умерла сто сорок лет назад и могла только притворяться, что плачет.
Велосипедист
Прямо посреди обеда, обгладывая куриную ножку, Берт Райт почувствовал, как незримая рука протянулась из-за горизонта, прошила навылет стены закусочной, схватила его за шиворот и властно потащила наружу. Берт не переживал. Такое с ним уже случалось.
Рука толкнула его к велосипеду, и Берт послушно полез в седло. Он знал маршрут, по которому сейчас поедет. Вниз с холма Трех дубов, до конца аллеи, направо и долго-долго вверх, где наваждение рассеется, и Берт сядет на обочину в привычном недоумении, куда же вела его Судьба?
Небо напоминало парусиновый мешок с редкими прорехами облаков. Солнце расплылось по нему, как расквашенный желток.