Призраки оперы (сборник) - стр. 9
Новую начальницу звали Ирина, она была длинная, тонкая и просила, чтобы к ней обращались без отчества. Ирина взяла на работу двух девочек, а Марианне оставила только программки. Поначалу тщеславие подавало голос, пытаясь вытолкнуть Марианну за рамки картин и действий, но Ирина без отчества тут же ставила ее на место, и в конце концов стало понятно, что если рыпаться, то лишишься и программок. Потом заболел папа – Марианна не знала, с кем его оставлять, когда уходишь на работу… Ирина сказала – можете выходить после обеда на два-три часа, я вас прикрою. Марианна кормила папу обедом, меняла ему памперс и убегала в театр, а вечером, возвращаясь, каждый раз боялась, вдруг он умер в то самое время, что ее не было. Он ведь был в сознании, хотя и немного перевернутом, и когда в его бедной голове все становилось на место, он просил дочь не уходить – ему было страшно умирать одному. Когда он умер, было утро, и Марианна варила суп. Заглянула в комнату проверить отца, а он кивнул ей и умер. Суп съели друзья родителей и родственники – они не слишком-то часто приезжали, когда отец лежал, но когда его не стало, все нашли возможность поддержать Марианну в это нелегкое время. В день похорон младшая сестра матери обещала посадить сирень на могиле – до сих пор сажает. Марианна недолюбливала тетку – она была слезливая и глупая, а лицом так напоминала маму, что было почему-то обидно. Хотя на что тут обижаться, если люди всего лишь продолжают жить?
Удивительно, что Марианну по-прежнему не увольняли из театра, ведь она так мало делала, ну что это – писать программки, даже с учетом премьер! В театре появилась «бегущая строка», тексты для которой тоже нужно было редактировать, а еще начали выпускать журнал, без конца делали какие-то интервью с приезжими звездами. Но Марианну никто не спешил нагружать новыми обязанностями, правда, и зарплату не повышали, зато платили более-менее аккуратно. Она тратила мало – после смерти папы главные расходы на памперсы и лекарства исчезли, и зарплата скапливалась на карточке, пока не превратилась в такую, в общем, приличную сумму. Это было два года назад, тоже осенью – до дня рождения оставалось еще полтора месяца, а Марианну уже тянуло изнутри за душу от мысли, что придется пережить этот день.
– А ты за границу поезжай! – осенило Альву. – У тебя паспорт есть?
Паспорт был, в театре сделали всем сотрудникам. Но как ехать – без языка, без компании? И что она будет там делать?
– В театр пойдешь! – сказала Альва.
В турагентстве купили билеты и сделали визу. В позапрошлом году Марианна ездила в Милан (Ла Скала, «Анна Болейн»), в прошлом – в Лондон (Ковент-Гарден, «Милосердие Тита»), а сейчас вот – Париж, Бастилия, «Пуритане». До последнего сомневалась, сможет ли попасть на спектакль, – обычно (всего два раза и вот уже невероятное стало обычным!) она приходила за час до начала и ждала, когда в кассе начнут продавать билеты с ограниченной зоной видимости. А сегодня решила прийти раньше, и ей повезло. Партер, подумать только!