Призраки не умеют лгать - стр. 50

– Много тут народу живёт? – спросил Дмитрий, услышав, что парень говорит о местных во множественном числе.

– Человек семь, не больше. Все одинокие, кому некуда податься. Не то что моей.

Было видно, что дому пытались придать подобие уюта. Полные ведра воды в сенях, чистый половичок у порога, пожелтевшие вязаные салфетки почти на всех горизонтальных поверхностях, даже маленький телевизор накрыт.

– Показывает? – полюбопытствовала я.

– Ещё как, – засмеялась вошедшая в комнату женщина.

Александр смутился.

– Две программы, да и то с рябью, – покаялся парень.

– Мне и этого за глаза, – хохотнула она. – Все соседи сбегаются смотреть.

Я с недоумением разглядывала хозяйку дома. Алкоголиков видеть доводилось. Взять хотя бы нашего Семафора – все пороки и пристрастия отражены на лице. А тут статная фигура, румяные щеки, отливающие сединой волосы заплетены в косу, глаза ясные, чистые, морщин и тех немного.

Женщина разглядывала нас с добродушным недоумением, круглыми, как у племянника, глазами, но если у парня они были темно-серыми, то у неё насыщенным карим цветом напоминали спелые вишни. Добротная драповая юбка и хлопковая блузка – всё старое, но чистое.

Кад-арта не было. Ещё один псионник? Не многовато ли для глухой деревушки? Я испуганно покосилась на Дмитрия, вдруг сцена на улице повторится. Но Станин усмехнулся и перевёл взгляд на стену. В углу рядом с иконами на вычурном гвозде с резной шляпкой висела цепочка с камнем. Золотисто-оливковая, словно из мутного стекла капля. Хризолит. Раз не носит, значит, хвостов нет. Сама, бывает, так же делаю. Делала.

Хозяйка плавно переместилась к накрытому столу, между делом успев представиться Ереей Авдотьевной, но тут же попросив звать по отчеству.

– Ну и наделали вы шуму, – без умолку говорила женщина, доставая из печи чугунную сковороду с дымящейся картошкой. – Чужих в наших краях лет пять не бывало. Я даже за стол не дала сесть, послала Сашку разузнать, кто пожаловал. Разговоров теперь на всю зиму хватит, – мечтательно протянула хозяйка, – за такое не грех и выпить.

Парень мученически застонал. Авдотьевна, метнувшаяся было к двери, развернулась, уперев руки в бока.

– Небось набрехал, что мы тут пьём без продыху? – голос, поначалу возмущённый, вдруг стих. – А может, и вправду пьём, – уже миролюбиво согласилась женщина. – Чего ж ещё делать-то?

Саша натянуто улыбнулся и полез в буфет за стопками, глазами прося прощения за родственницу. Я вернула улыбку. Дмитрий расслабленно откинулся на спинку стула.

Бутыль, которую хозяйка водрузила на стол, поражала размерами и странным коричневым, словно чай, оттенком.