Призраки дома Блэквуд - стр. 22
Она знала, что Нилу у нее не понравится, и надеялась избежать неловкой ситуации, просто не пустив его. Может, получится перехватить его на ступеньках?
От резкого стука в дверь она вся съежилась. Слишком поздно. Мара подошла к двери, глубоко вздохнула, собираясь с духом, и открыла.
– Привет, получил твое сообщение. Готова к… – Нил замер в дверном проеме, оглядывая студию. Матрас Мары – каркас кровати обошелся бы слишком дорого – прислонен к одной стене, переносная плитка, единственная кастрюля, тарелка и ложка стояли у другой. Складывающийся обеденный стол и пластиковый стул жались у окна, а в картонном переносном гардеробе висели ее вещи.
Мара покраснела. В квартире было чисто, вещи убраны аккуратно, стирала она их часто. И подоконник покрасила, найдя полведра белой краски, которую кто-то выбросил. Но все равно она знала, что по сравнению с домом Нила это было жалкое зрелище, и смущение, смешанное с уязвленным самолюбием, сжигало ее изнутри.
Нил сделал шаг в квартиру и выругался. Это ее поразило. Мара никогда не слышала от него ничего кроме «замен» ругательств, таких как «блин», «ёлки-палки» и «ёшкин кот» – его любимых.
– Мара… – начал он и тут же замолчал, поднеся ладонь ко рту. Голос у него охрип. – Ты в самом деле жила здесь?
– Конечно, жила. – Мара скрестила руки на груди в защитном жесте.
Взгляд Нила перебегал с одной стены, где из трещин сочилась влага, на другую, где в углу торчали оголенные провода. Губы сжались в прямую линию.
– Я понятия не имел… ты должна была сказать.
– И что? – Она знала, что в голосе уже звучит воинственная нотка, но ничего не могла с собой поделать.
Нил моргнул, нахмурившись.
– Ты могла пожить у меня. Я знаю, тебе не нравится у мамы, но можно же было вместе снять квартиру…
– Мне не нужно, чтобы ты в доспехах и на белом коне врывался в мою жизнь и решал мои проблемы, – резко перебила она. – Мне было вполне комфортно одной, спасибо большое.
Нил не ответил, но она по глазам видела, как больно его задели эти слова. Злость улетучилась, точно воздух из воздушного шарика.
Вот черт.
Она знала, Нил не осуждал ее. Он корил себя, что не помог. Нил из тех людей, которые всегда всем помогают; желание решать проблемы во многом определяло его личность, так же как любовь к жареной картошке в случае Мары. И видеть проблему, которую он мог решить и не решил, было для Нила настоящей пыткой. Более того, он беспокоился за нее. Даже спустя полгода их отношений, Мара все не могла привыкнуть, что кто-то другой беспокоится о ее благополучии совершенно бескорыстно. И это беспокоило ее так же сильно, как и радовало.