Призраки больше не молчат - стр. 3
Пока варился суп, Дин нарезал хлеб тонюсенькими ломтиками и уселся за стол зашивать рубашку.
– Опять подрался? – Я недовольно нахмурилась. Под курткой порванный рукав было незаметно, как и ссадину от запястья до локтя.
– Они первыми начали, – Дин привычно поджал губы, не отрывая взгляд от шитья. Спорить с ним было бесполезно: даже если он ходил битым, всё равно продолжал стоять на своем. За что, собственно, и получал. Мне и самой нет-нет, да и хотелось поколотить его за зазнайство, но тут ничего нельзя было поделать – Эрнесто влиял на Дина, и я любила нашего младшенького таким, какой он есть.
– Я помогу, следи за сковородкой! – окликнул меня Рой, закончив с рыбой, и сложил нарезанные кусочки в большую миску. Тщательно ополоснул руки, и только после этого взялся за аптечку, под непрестанное ворчание брата.
Я же развернулась к плите как раз вовремя – первые кусочки могли пригореть.
Запах шел божественный! Как удержаться и не снять пробу? Я сглотнула слюну, переворачивая кусочки. Почувствовав запах рыбы, с табуретки спрыгнул Арчи и подошел ко мне, холодными прикосновениями ластясь о ноги. Помнится, с непривычки жутковато было. Первые дни, когда я только примкнула к Грейсам, я с воплем запрыгивала от Арчи на стулья и подоконник. Но за два года привыкла.
В миску духу упали рыбьи головы, и Арчи с урчанием принялся за еду.
– Ужин готов, – позвала я братьев, вытаскивая на деревянную подставку дымящуюся сковороду, и мы сели за стол.
– И почему Арчи всегда получает свою порцию первым? – нацелившись на самую поджаристую рыбину, спросил Дин.
Котенок ответил ему шкодливым мяуканьем, и какое-то время мы ни о чем не разговаривали, поглощая ужин.
Когда тарелки были тщательно вычищены, а косточки скудной горсткой убраны со стола, я принесла большие чашки травяного настоя. Травы я собирала в лесу за Глушью, там же, бывало, находила ягоды. Получалось полезно и вкусно. Горячий ароматный напиток придавал больше бодрости, чем обычный чай, к тому же последний по вкусу всё чаще напоминал сено.
Кроме настоя с мятой и ягодами, на столе лежало три кусочка сахара – дневная норма, которую мы приберегали к вечеру. Сладкое в Глуши было роскошью, и торопливо съедать его вместе с обедом не хотелось. А вот не спеша откусывать по крохотному кусочку, смакуя сладость на языке – ни с чем не сравнимое удовольствие! Такие моменты стоили того, чтобы оставить сахар на вечер.
Кружка приятно грела руки, запах трав успокаивал. Мы трепались о рыбалке, погоде, работе; мечтали о лете и старательно обходили тему охоты стороной. Но совсем промолчать о ней оказалось невозможно. Я не боялась встречи с банши: в конце концов, охота стала привычной частью моей жизни. Но этот дурацкий плач!.. Он продолжал звучать в ушах, и избавиться от него никак не получалось.