Призрак Заратустры - стр. 15
С тех пор, как выехали из Самарканда, ему спалось худо. Мнилось, что все вокруг кишит змеями, и что они только и ждут минуты, чтобы ужалить. Сейчас было примерно то же самое – он ворочался с боку на бок, прислушивался к похрапыванию серба, крепко почивавшего на соседнем матрасе, и тщетно заставлял себя погрузиться в дрему.
Судя по робким рассветным проблескам, было около пяти часов утра, когда на улицах кишлака поднялся гвалт. Вадим услышал перебранку на узбекском, в которую вплетались выкрики по-русски: «Да вот вам честный большевистский крест, не совру! Цельный гурт нечистых…» Это был голос Павлухи – писклявый, с петушиными нотками.
Гомон был настолько громок, что в доме проснулись все. Научник начал ворчать, что, мол, никакого покоя, а Вадим уже оделся и выскочил во двор. На улочке, запруженной дехканами, действительно стоял Павлуха, побледневший, растерянный, а к нему сквозь толпу проталкивался командир Мокрый.
– Марш по домам… фить! Нечего тут митинги устраивать! – Подойдя к Павлухе, он взял тон еще более суровый:
– Что такое? По какому поводу сыр-бор?
– Товарищу командир, – залопотал Павлуха, оправдываясь, – нечисть мы в пустыне видели!
– Какую еще нечисть? – насупился Мокрый. – Ты что, браги перепил?
– Никак нет… Вы ж знаете, у меня до горилки тяги нету. Пьяного дела, как грится, да тверезого ответы. Дозвольте по порядку обсказать.
– Обсказывай. Только не здесь. – Мокрый стрельнул глазами на селян, не желавших расходиться. – Айда в хату.
Вадим решил пойти за ними – надо же было вызнать, что за нечисть привиделась Павлухе. И вот что услышал. Ординарец вместе с земляком из Житомира – красноармейцем по фамилии Сивуха – отправились в ночной дозор. Таково было распоряжение Мокрого – в темное время суток патрулям полагалось объезжать кишлак, дабы исключить внезапное нападение басмачей.
– Едем мы, стало быть, балакаем, – рассказывал Павлуха в сильной ажитации, – глядь, народ в низинке! Человек десять, не то с дюжину, не успели сосчитать…
– Что за народ?
– То-то и оно, товарищу командир! Я таких допрежь не видывал… Все в саванах, будто из могил повылазили. В руках палицы загнутые, а на головах не то ведра, не то шлемы – как у этих… тевтонов, про каких в книжках пишут и лекторы рассказывают.
– Может, это Керим-бек со своим сбродом? – встрял Вадим, чтобы не быть совсем уж мебелью. – Они вроде тоже не по-людски одеваются.
Его теорию Павлуха отверг начисто:
– Не-ет! Тех-то я встречал, знаю… Это другие.
Мокрый внимал ему, барабаня пальцами по кобуре.
– И что же они делали, твои тевтоны?