Призрак замка Тракстон-Холл - стр. 5
Прошедший год выдался самым тяжелым в жизни тридцатичетырехлетнего писателя. Его отец, Чарльз Олтемонт Дойл, долгое время страдавший депрессией и алкоголизмом, закончил свои дни в лечебнице для душевнобольных. У его дорогой жены обнаружили скоротечную чахотку. Все достижения современной медицины оказались бессильны сберечь ее легкие. Напрасно девушка на него надеется, и дело не только в том, что всеобщего любимца, Шерлока Холмса, больше нет. Просто Артур Конан Дойл убедился в бессилии человека перед превратностями судьбы, будь он детектив-консультант или доктор.
– Я… вынужден отказаться, – пробормотал он. – Могу лишь порекомендовать лучшего в Скотленд-Ярде…
– Благодарю вас, доктор Дойл, – разочарованно перебила хозяйка, – что любезно уделили мне время.
– Прошу вас, подумайте. Вы можете во всем довериться инспектору Харрисону, который лично знаком…
– Не смею вас задерживать. Прошу извинить за причиненные неудобства.
Вдруг повеяло свежестью. В замке заскрежетал ключ.
Обратно он шел на ощупь в полном одиночестве.
Глава 2
Самый ненавидимый человек в Лондоне
Кеб свернул на Стрэнд-стрит. Толпа запрудила тротуар перед редакцией «Стрэнда» и выплеснулась на мостовую. Последние четыре года журнал получал исключительное право на издание историй о Шерлоке Холмсе. Детектив с Бейкер-стрит стал настолько популярен, что перед киосками выстраивались очереди за новым выпуском. Автор тоже не оставался внакладе.
Конан Дойл остановил кеб неподалеку; повсюду стояли люди в черных нарукавных повязках, державшие грубо разрисованные плакаты. Он заподозрил неладное, ведь всеобщий траур носят по усопшим монархам и их супругам, премьер-министры и национальные герои также удостаиваются подобных почестей. Последняя догадка была, скорее всего, ближе к истине.
Возница получил плату, нетерпеливо щелкнул хлыстом, и, как ветхая декорация, кеб убрался со сцены. Конан Дойл остался один на один с публикой. Повисла напряженная тишина. Он успел разглядеть небрежно намалеванные воззвания: «Верните Холмса!», «Спасите нашего героя!». Доктор едва не прослезился, тронутый искренней скорбью о любимом персонаже, однако другие плакаты гласили: «Убийца!», «Подлец!», «Конан – трус!».
Толпа сразу признала его и превратилась в шипящий змеиный клубок. Люди гневно потрясали кулаками.
Брошенный кем-то кочан капусты угодил Конан Дойлу в голову и чуть не сшиб его с ног, а второй задел плечо, когда он наклонился за шляпой. Писатель совсем растерялся.
– Паршивая свинья! – взвизгнула грязная нищенка.
– Кровожадный выродок! – рявкнул бородатый землекоп и швырнул в него тухлую устрицу.