Призрак замка Гримуар. Рождественский детектив - стр. 60
– Мы с удовольствием уступим им место, молодой человек, – буркнул Симон.
– Что вы за варвар! Я пытаюсь раскрыть вам глаза. Картины ждет большой успех! Моя манера письма неповторима, я вижу вещи совсем в ином свете, чем эти бездарности, которые почему-то называют себя художниками… Я предлагаю вам патент на бессмертие, не больше и не меньше! Если вы вложите ваши жалкие гроши в меня, у вас появится шанс притронуться к вечности!
Мелисса смотрела на Феликса, широко раскрыв глаза.
Ее муж опрокинул очередной бокал и сжал челюсти.
– Я пишу темные стороны человеческой души! Грехи, страсти… Об этом говорить всегда выгодно, на это испокон веков большой спрос!
– И где ваше чувство прекрасного? – возмутилась Елена.
– Бедный мальчик. Не лезьте на рожон… – сказала мадам Бриль.
Феликс ухмыльнулся.
– О, удача на моей стороне, я баловень судьбы… Я не знаю горечи поражений, лишь победы, торжество побед… – Он закинул руки за голову. – У меня есть все – и внешность, и ум, и талант, и готовность к риску. Когда-нибудь я заплачу за свои грехи тяжкими страданиями, но пока я транжирю дары богов, потакаю своим прихотям и ничуть себя в этом не виню! В отличие от вас, скудоумных скучных болванов. Вы заперты в своих маленьких мирках, погрязли в болотце обыденности и нравственности…
Он смахнул челку со лба.
– Эй, молодой человек, вы уж врите – да не завирайтесь, – сказала мадам Бриль. – Попридержите лучше свой язычок, а то я своим скудным умом могу и не понять, что мне будет, если я вам его маленько подрежу…
– Кажется, вы что-то сказали… – Феликс опасно прищурился. – Предупреждаю, не лезьте своими грязными руками в мою душу!
Мелисса откинула с плеч прядь темных волос и произнесла:
– Феликс, не стоит метать бисер перед свиньями. Увы, здесь мало людей, достойных твоей чувствительной души и редкого таланта. Не трать силы понапрасну… – Она пододвинула к нему тарелку.
– Дорогая, не уделишь ли ты и мне пару секунд своего драгоценного внимания? – сухо проговорил Рон.
– Ах, Рон! Занялся бы ты лучше своей отбивной!
Ее муж, казалось, едва сдерживал ярость. Он крепко сжал губы и на секунду прикрыл веки.
– Какая сладкая троица… – шепнул Леонид Мари. – Не удивлюсь, если однажды он воткнет в нее столовый нож. Или задушит темной ночью…
– Как этот, как его там… шекспировский воинствующий атеист?
Спортсмен с любопытством уставился на Женьку.
– Ты о чем?
– Евгений, – строго сказала Мари. – Отелло не был атеистом, тем более воинствующим. Он задушил Дездемону не оттого, что она молилась на ночь. Не путай.
Женька удивленно покачал головой.