Призрак заброшенного дома - стр. 4
А вокруг дома творились удивительные дела. Про него ходили различные небылицы, которые со временем обрастали жуткими подробностями. Говорили о разгуливающих по двору мертвецах, об их оргиях в пустующем доме, о Желтом Призраке, убивающем людей, и тому подобной чепухе. Особенно страшно звучали россказни о мифическом приведении. Говорили, что это никакая не выдумка, что призрак на самом деле живет в заброшенном доме, и даже в деталях описывали его внешний вид. Немало нашлось очевидцев, которые утверждали, что он действительно желтого цвета и глаза у него светятся в темноте. Это наблюдали шоферы, возвращавшиеся в деревню ночью и с шоссе освещавшие фарами мрачное подворье.
Досужей болтовне верили и не верили, и все-таки желающих заглянуть в этот дом не находилось. Дальше калитки в заброшенный двор не шла злая, черная как уголь, собака Тараса, скулила и лаяла, вертясь в ногах – пойди, узнай, с чего это подхватилась она в светлый день.
– Кто там? – встревоженный поведением пса останавливался хозяин.
А потом говорил соседям:
– Многое, очень многое повидали наши лунные ночи с тех пор, как опустел этот проклятый дом.
Поросшее редкой растительностью лицо его в этот момент напоминало плохо ощипанную куриную тушку, а на носу красовались очки, назначение которых никто не мог понять. Много бессонных ночей провел Тарас, думая об этом доме и его дурной славе, но каждый раз заходил в тупик.
Однако нужда житейская брала верх над предрассудками. Вода в большинстве сельских колодцев не годилась для питья, а у заброшенного дома в старом, давно нечищеном – была холодной, вкусной, будто родниковой, которая, казалось, мертвого могла оживить. Хаживал туда и Тарас Согрин.
В это утро он проснулся рано от беспричинного чувства тревоги, смутного ощущения опасности что ли. Походив по усадьбе и убедившись, что в хозяйстве все в порядке, понял, что его беспокойство шло изнутри, из глубины сознания.
Предчувствие скверного отравляло душу. Тем не менее, Тарас натянул на плечи зеленый коробившийся плащ, подхватил, отполированное до чёрного блеска коромысло, ведра и пошел печатать новыми кирзовыми сапогами следы на пыльной тропке. По пути встретил сторожа колхозной заправки Волнухина с вздувшейся щекой, повязанной жениным красным платком, остановился:
– С какого фронта топаешь, Митрич?
– С дежурства. Вторые сутки зубами мучаюсь. Флюс.
– Флюс – пустяковое дело, переболится.
Со сторожем Волнухиным у Тараса были непростые отношения. Иногда ему казалось, что злее человека, чем Андрей Дмитрич, трудно отыскать на белом свете. Иногда Волнухи производил такое сердечное впечатление, что хотелось общаться с ним, не расставаясь..