Призрак - стр. 10

– И один из этой компании по непонятной причине свел счеты с жизнью,– Аливия Вудс задумчиво барабанила пальцами по столу. – Почти сразу после смерти того, кого вы в школьные годы недолюбливали. Мистика какая-то.

– Детектив, вы серьезно? – вновь удивился Грегори Вайнс. – Нет в данном случае никакой мистики, мистики вообще нет! И никогда не было!

Детектив Вудс не стала с ним спорить по этому поводу, потому что в мистику она верила, она видела и слышала. Видела внутренний мир людей и слышала голоса. Голоса убитых жертв, который говорили ей, как и кто их убил. Она чувствовала всю жизнь присутствие рядом чего-то необъяснимого, потустороннего, другого мира.

– Мистер Вайнс, не могли бы вы мне дать контактные данные тех людей, кто мог бы хорошо знать Джона Бакстера или того вашего одноклассника, с которым у вас не заладились взаимоотношения? – спросила Аливия.

– Да-да,– кивнул Грегори, доставая из кармана листок и записывая на нём номера своих одноклассников. – А номер Баки Винсента, у вас уже имеется, как я полагаю?

– Баки Винсент хорошо знал того вашего одноклассника? – спросила детектив Вудс.

– О, он единственный кто дружил с ним в школе и после неё! – подтвердил Грегори. – Он и собрал нас, когда всё это случилось, не думал я, что повод для встречи окажется именно такой.

– Я нашла его номер в мобильном телефоне Джона Бакстера,– сказала Аливия. – Баки звонил ему в последнее время очень много раз, и я решила узнать, зачем.

– Да, он просил вам передать, что сам свяжется свами позже,– Грегори Вайнс встал со стула, и Аливия даже подумала, что будь стул предметом одушевленным, то он бы вздохнул от облегчения. – Мне уже можно идти, или у вас ещё есть вопросы?

– Нет, можете быть свободны,– ответила Аливия. – В случае чего, я позвоню Вам.

После ухода Грегори Вайнса детектив Вудс устала откинулась на спинку своего кресла. Ну и что она узнала? Компания подростков в школьные годы невзлюбила одного из всего класса, классическая история. И тут, по прошествии стольких лет, та самая жертва школьной травли трагически погибает под колесами автомобиля! И через несколько дней один из этой школьной компании выбрасывается из окна. Случайность, всего лишь случайность, и так скажут абсолютно все, не станут даже заводить дело. Да и у неё нет никаких оснований для этого! Для всех это случайность, самоубийство, но не для неё. Но доказать это она никак не могла, в самом деле, что бы она сказала? То, что, прибыв на место происшествия, ощутила дикий страх, который принадлежал вовсе не ей? Это был страх самоубийцы, последняя испытанная им эмоция, эмоция настолько сильная, что описать её словами было выше сил Аливии Вудс. Самоубийца испугался, вот только чего? Но этого недостаточно, такие слова никто всерьез не воспримет. Нужны факты, вот только какие у неё в данном случае были факты? Никаких! Только лишь последние эмоции потерпевшего и этот жуткий холод. Холод! Неспроста она вспомнила о нём, поскольку это было снова! Но как? Почему именно здесь, именно сейчас?! Странно, что это началось именно сейчас. Как уже известно, Аливия всегда доверяла своей интуиции. Она оглядела кабинет – всё, как всегда. Рабочий стол, кресло, пара стульев. Она взглянула даже на кондиционер, но сейчас нужды в нем не было абсолютно никакой, поэтому он был выключен. Да и этот внезапный приступ сильного холода явно не из-за кондиционера. Она взглянула в зеркало буквально на мгновение и этого оказалось достаточно для того, чтобы холод вновь сковал её. Но это был не недавний пробирающий морозящий душу озноб, это было совершенно другое чувство, это был страх. Она готова была поклясться, что в зеркале буквально на мгновение промелькнуло что-то ещё помимо её отражения! Что-то похожее на человеческий силуэт! Она привыкла уже к тому, что слышит голоса жертв преступлений и совершенно этого не боялась. Но теперь было что-то новое, то, чего раньше никогда не было и это пугало. Она ещё раз посмотрела в зеркало – ничего, кроме её отражения. Стройная фигура, черный пиджак, галстук, юбка-карандаш, туфли. Одним словом, строгий черный костюм. Длинные черные волосы, лицо с тонкими чертами, всё как обычно. Может, померещилось? Нет, в это её с трудом верилось. Её руки едва заметно дрожали, когда она надевала плащ. Начиналось что-то очень и очень нехорошее, она это чувствовала. Хотя, может это нечто плохое уже началось? Она вышла на улицу, холодный вечерний воздух немного успокоил её. Она хотела по дороге домой подумать над всем этим, но ход её мыслей был внезапно нарушен.