Призрак Оперы. Тайна Желтой комнаты - стр. 99
– Ага! Кровь… Кровь! – заметил он. – Вот и здесь кровь! Тем лучше! Призрак, из которого течет кровь, – это куда менее опасно, – заметил он с усмешкой.
– Рауль! Рауль!
Граф тряс его, как если бы хотел прервать опасный сон лунатика.
– Не надо, брат, я же не сплю! – запротестовал недовольный Рауль. – Ты же видишь эту кровь. Мне показалось, что это мне снится, но я выстрелил. Значит, это были глаза Эрика, и вот его кровь… – Потом, внезапно забеспокоившись, он добавил: – В конце концов, может быть, я не прав, что стрелял, и Кристина не простит мне… Этого бы не произошло, если бы я из осторожности опустил шторы, когда ложился спать.
– Рауль, ты с ума сошел? Проснись же!
– Опять ты за свое! Вы бы лучше, дорогой брат, помогли мне найти Эрика. Ведь призрака, из которого течет кровь, можно отыскать…
Его прервал камердинер графа:
– Это правда, сударь, на балконе кровь.
Слуга принес лампу, и в ее свете они разглядели кровавый след, который тянулся вдоль края балкона к водостоку и спускался по нему до самой земли.
– Друг мой, – сказал граф Филипп, – ты стрелял в кошку.
– Вот незадача! – рассмеялся Рауль, и смех его болью отозвался в ушах графа. – Вполне возможно. С Эриком возможно все. Эрик? А может, кот? Или призрак? Существо из плоти или тень? С Эриком возможно все!
Рауль начал выдвигать весьма странные предположения, логически связанные с его собственными размышлениями и рассказом Кристины Даэ, но это вконец убедило присутствующих, что юноша не в себе. Сам граф начал опасаться того же самого, а позже судебный следователь, прочитав рапорт комиссара полиции, так и не понял, какое заключение можно из этого сделать.
– Кто такой Эрик? – спросил граф, сжимая руку брата.
– Это мой соперник. И если он не умер, тем хуже для меня!
Он отослал слуг, братья остались одни. Но находившийся среди слуг камердинер графа услышал, как Рауль решительным тоном произнес за закрывшейся дверью:
– Вечером я похищу Кристину Даэ!
Впоследствии эта фраза была передана судебному следователю Фору. Однако никому не известно, какой разговор произошел между братьями в ту ночь.
Слуги рассказывали, что это была не первая ссора между ними. Через стены доносились крики, речь шла об актрисе, которую звали Кристина Даэ.
За завтраком граф Филипп – обычно он завтракал в своем рабочем кабинете – приказал позвать к нему Рауля. Пришел Рауль, мрачный и молчаливый. Разговор был коротким.
Граф: Прочти вот это! (Он протянул брату газету и ткнул пальцем в одну из заметок.)
Виконт (шевеля губами, прочитал следующее): «Сенсация в предместье: только что состоялось обручение мадемуазель Кристины Даэ, оперной певицы, и виконта Рауля де Шаньи. Если верить закулисным разговорам, граф Филипп поклялся, что впервые один из Шаньи не сдержит своего обещания. Поскольку любовь – а в Опере более, чем где бы то ни было, – всемогуща, возникает вопрос: какие средства использует граф Филипп, чтобы помешать своему брату повести к алтарю „Новую Маргариту“? Говорят, братья обожают друг друга, но вряд ли братская любовь одержит верх над просто любовью, пусть даже и мимолетной».