Призрак Оперы. Тайна Желтой комнаты - стр. 66
Кристина усталым жестом сняла с себя маску и сказала:
– Это трагедия, друг мой…
Рауль увидел ее лицо и не мог сдержать удивленное и испуганное восклицание. Свежие краски исчезли с ее лица, которое он помнил таким очаровательным и нежным, светившимся безмятежным изяществом и кротостью духа, теперь же мертвенная бледность охватила ее черты. Какую муку они выражали! Горе оставило свою печать на ее лице, а прекрасные светлые глаза Кристины – когда-то ясные, как озера, глаза маленькой Лотты – теперь были таинственно темны, бездонны, их окружали темные круги печали.
– Друг мой! Друг мой! – простонал Рауль, протягивая к ней руки. – Вы обещали простить меня…
– Может быть… Может быть, однажды, – сказала Кристина, вновь надевая маску, и удалилась, жестом запретив Раулю следовать за ней.
Он хотел броситься за девушкой, но она обернулась и с такой властностью повторила свой прощальный жест, что Рауль не решился идти дальше.
Он смотрел ей вслед… Потом спустился вниз, смешавшись с беззаботной толпой, точно не зная, что делает; кровь стучала у него в висках, а сердце разрывалось от муки. Проходя через зал, он спросил, не видел ли кто Красную Смерть. Его спросили: «А кто это – Красная Смерть?» Он ответил: «Это господин в маскарадном костюме с черепом вместо головы и в широком красном плаще». Ему сообщили, что Красная Смерть только что прошла, волоча за собой королевскую мантию. Но ему так и не удалось отыскать ее, и к двум часам он вернулся в тот коридор за сценой, который вел к гримерной Кристины.
Ноги сами привели его туда, где начались его страдания.
Он постучал в дверь. Ответа не было… Он вошел так же, как и в тот раз, когда он разыскивал «мужской голос». Артистическая была пуста. Газовый фонарь горел тускло, как ночник. На небольшом письменном столе лежала почтовая бумага. Рауль вздумал было написать Кристине, но вдруг в коридоре послышались шаги… Он едва успел спрятаться в будуаре, отделявшемся от гримерной простой занавеской. Кто-то толкнул дверь. Это была Кристина!
Он затаил дыхание. Он хотел видеть! Он хотел знать! Что-то подсказывало ему, что сейчас должно произойти нечто, касающееся всех этих тайн, и он поймет…
Кристина вошла, усталым жестом сняла маску и бросила ее на стол. Она вздохнула и уронила голову на руки. О ком она думала?.. О Рауле?.. Нет! Потому что он тут же услышал, как она прошептала: «Бедный Эрик!»
Сначала ему показалось, что он плохо расслышал. Ведь он думал, что если кого-то и следует жалеть, так только его, Рауля. И после всего, что между ними произошло, было бы вполне естественно услышать, как она со вздохом говорит: «Бедный Рауль!» Но она, качая головой, еще раз повторила: «Бедный Эрик!»