Призрак мыльной оперы - стр. 25
– Вы находите? – Голос Марины Константиновны потеплел, на щеках проступил румянец.
– Я просто уверен! Вы посмотрите – этот лобик, эти щечки… Ну просто ваша уменьшенная копия!
– Да, мне тоже так кажется. – Женщина счастливо зажмурилась. – Это у него сейчас глазки закрыты, а когда он проснется, вы еще не то увидите. Глазки у него точно мои!
– И носик, – добавил Маркиз проникновенно, хотя крохотную розовую пуговку пока носом можно было назвать только с большой натяжкой.
– Да, вы правы! – радостно подхватила женщина. – Вы не представляете, какое это счастье – внук! Я только сейчас поняла, зачем родила сына! Растила его одна, мучилась, не спала ночами!
– Зачем же? – переспросил Леня.
Хотя ответ был ему ясен, он должен был доставить Марине Константиновне удовольствие.
– Чтобы он подарил мне моего ангелочка, моего Глебушку! – И она снова заворковала над коляской.
Посюсюкав над ней минуту-другую, она заметила, что Маркиз все еще не уходит, повернулась к нему и проговорила:
– Еще раз огромное вам спасибо! Я вам так благодарна! Я вам чем-то могу помочь?
– Вы знаете – да! – Маркиз внимательно пригляделся к ней. – Вы случайно не Марина Константиновна Свиридова?
– Да, это я. – Женщина подозрительно взглянула на него. – А вы кто такой? Откуда вы меня знаете?
– Я расследую исчезновение вашего бывшего шефа, Павла Николаевича Стрешнева.
– Вы? – Женщина еще больше насторожилась. – Вы совершенно не похожи на милиционера… то есть на полицейского!
– А разве я сказал вам, что я из полиции?
– Вы сказали, что расследуете дело.
– Совершенно верно! Я – дознаватель страховой компании, с которой работает банк, где Стрешневы держали свои деньги. Думаю, вы знаете, что большая часть денег пропала, и мне поручено выяснить обстоятельства этого дела.
– Ах, страховая компания… – Выражение лица Марины Константиновны снова переменилось. – Да что же я с вами так разговариваю! Вы спасли моего Глебушку, а я к вам с недоверием… – Женщина вздохнула: – Понимаете, после того, как пропал Павел Николаевич, у меня были большие неприятности. Меня уволили. Жена Павла Николаевича была ко мне так несправедлива! Она бросила мне в лицо совершенно беспочвенные обвинения! Она назвала меня… Я даже не хочу повторять эти слова!
– Ну, – осторожно сказал Леня, – нельзя судить женщину в ее положении слишком строго. Она ведь многое потеряла. И так неожиданно.
– Возможно, вы правы, – сухо согласилась бывшая секретарша. – Хотя теперь я ей, пожалуй, даже благодарна: ведь благодаря тому, что она выгнала меня с работы, я могу проводить больше времени с моим птенчиком, моим зайчиком, моим Глебушкой. – Она снова склонилась над коляской и заворковала, потом опомнилась и проговорила, покосившись на Маркиза: – Не знаю, зачем я вам все это рассказываю, вы здесь совершенно ни при чем! Задавайте мне любые вопросы, я постараюсь помочь вам всем, чем могу! – Она огляделась по сторонам и добавила: – Я бы вас пригласила домой, но мне нужно еще погулять с Глебушкой, хотя бы час.