Призрак графа Шереметева - стр. 6
– Простите, сударь, кажется, я напугал вас. Обычно я веду себя предельно сдержанно. Привык на оскорбления и шуточки отвечать улыбкой. После смерти батюшки, я был совершенно одиноким ребёнком. Родня отца видела во мне сына крепостной, они презирали меня за то, что мой отец пренебрег их мнением, их представлениями о жизни, пошёл ради своей любви наперекор обществу, друзьям, и эти же люди не давали мне общаться с моими родными по материнской линии, считая их недостойными общества графа. Я жил сам по себе, без любви и заботы близких. Да еще и под постоянным градом насмешек. Иногда мне казалось, что моя жизнь никому не нужна и не имеет смысла, а зачем тогда мучится, не лучше ли порадовать надменную родню своим уходом. Не знаю, что бы со мной стало, если бы не император. Он был добр ко мне еще до моего рождения, дал согласие на брак моих родителей, так что благодаря ему я сейчас граф, а не очередной господский байстрюк. И он же дал мне хороший совет: улыбаться всем с надменной благожелательностью и не замечать насмешек. Я последовал императорскому совету. Вечерами мне порой кажется, что улыбка навсегда приклеилась к моему лицу. Но жить действительно стало проще: наглецы перестали видеть во мне ранимого мальчишку и спрятали свои ядовитые жала. Если они и продолжают источать свой яд, то уже за моей спиной, и меня это не задевает.
– Я вам сочувствую, – немного с опаской сказал Паша. Ему искренне было жаль юного графа. У Паши были друзья в классе, и то ему пришлось нелегко, когда над ним смеялись из-за Нюты… И тут он представил какого будет этой девочке, когда он посмеется над ней с ее открытыми на распашку первыми чувствами да еще перед всем классом. В этот момент ему стало нестерпимо страшно за Аню. Ей и так приходилось нелегко – в отличие от Пашки у нее не было в классе подруг. Парень вообще сомневался, что девчонки могут дружить по-настоящему.
Неожиданно у Пашки зазвонил мобильник. Пока он пытался извлечь его из заднего кармана джинсов, граф исчез. На экране телефона гневным красным цветом горело имя учительницы. Паша выскочил из комнаты и, уже спускаясь по лестнице на второй этаж, ответил на звонок.
– Где тебя носит, Соболев? – раздался в трубке строгий голос классной.
– Мария Петровна, простите, я пошел искать туалет и заблудился.
– Мы все только тебя ждём! – раздраженно бросила учительница и закончила разговор.
Оказавшись на втором этаже, парень удивленно отметил, что во всех залах и коридорах горят многоярусные хрустальные люстры. Стоило ему сделать пару шагов, как рядом оказалась строгая женщина средних лет в сером костюме. Она в категоричной манере потребовала у парня присоединиться к своему классу, очень доступно объяснив ему дорогу.