Призрак горы Феодоро - стр. 15

– Я пришлю людей проверить подземный ход из часовни, – говорил князь. – Он должен быть в хорошем состоянии на случай осады.

– Сын мой, это великая тайна, – ответил священник.

– Я пришлю сына и его воспитателя, тайна не выйдет из нашей семьи, – успокоил князь своего духовника. – В последнее время я мало уделял внимания нашим подземельям. Надо посмотреть и укрепить их. Это наша последняя надежда на спасение.

Гвидо трясло как в лихорадке. Только что случайно он узнал тайну, к которой подбирался всё это время. Из часовни есть подземный ход и ведет он в недра горы Феодоро. До него доходили слухи, что там существует подземный город с православными церквами и дворцами, но добрые, кроткие феодориты тщательно охраняли свои тайны от глаз хитрых коварных чужеземцев.

– Думаешь, сын мой, осады нам не избежать? – спрашивал пастырь.

– Хотел бы я развеять твои опасения, отец мой, но нам надо готовиться к худшему. Вот урожай мы должны снять хороший.

– Помолимся за наших людей, их жизни и благополучие, – сказал отец Димитрий и склонился перед алтарем. Князь опустился на колени рядом с исповедником, которого знал с детства. Князь и священник не заметили, что в часовню тихо проскользнул еще один человек. Он затаился у входа, устремив горящий взгляд на алтарь православного храма. Золотая чаша, невидимая сейчас, была предметом его исступленного желания. Злая радость переполнила Гвидо – в часовню ведет подземный ход, надо только найти его. Золото и сталь – два надежных проводника! Уж кто-нибудь из феодоритов проговорится! Князь и священник, коленопреклоненные, молились у алтаря. Теплый золотистый свет из-за алтарной преграды ложился на их лица мягкими бликами.

Гвидо дрожал от нетерпения в засаде. О, как ему хотелось остаться наедине с бесценной чашей, почти так же, как с княжной. Помолившись, князь вышел из часовни, генуэзец тугой пружиной сжался в своем углу. Он бы охотно пришиб и князя Феодоро, если бы знал, что может уйти незамеченным. «Мое время еще придет», – яростно думал Гвидо. Священник тоже вышел из часовни. Гвидо остался один. Он беззвучной тенью вступил в часовню и прокрался к алтарю. Чаша струила нежный золотой свет. Гвидо застонал от предвкушения и обеими руками схватил чашу. Ладони обожгло, золотистое сияние померкло, но генуэзец удержал чашу и быстро сунул её под камзол. Повернувшись спиной к алтарю, он устремился к выходу, но не успел – отец Димитрий вошел в часовню. Похититель заметался, чаша жгла его грудь сквозь рубашку, ладонь сжала эфес кинжала.

– Кто здесь? – голос священника разнесся по всей часовне. Гвидо застыл, вся его поза изобличала вора.