Призрак горы Феодоро - стр. 10

Прошел месяц со дня приезда генуэзского посольства в столицу княжества Феодоро. Синьор Джузеппе Фальконе обсуждал с князем важные политические проблемы, а Гвидо развлекался вместе с детьми князя: охота, пикники, музицирование. Юный Алексий и Мария великолепно держались в седлах, но особое удивление Гвидо вызвало искусное обращение княжны с арбалетом и кинжалом. Она и фехтовала превосходно.

– Чему вы удивляетесь, синьорино? – спросила Мария, когда, сидя между братом и гостем на шелковых подушках в тени буковой рощи, радушно угощала Гвидо после верховой прогулки.

– Ваше искусство фехтования удивительно, – взволнованно сказал генуэзец.

– Нас с братом обучал один учитель, – пояснила княжна. Сейчас, в красных лосинах, высоких сапогах и черном бархатном камзоле до колен, она выглядела скорее сыном, а не дочерью князя. Гвидо едва не задохнулся от досады – кроткие, милые феодориты раскрылись ему с другой стороны.

– И что, все ваши девушки-феодоритки учены ближнему бою? – резко спросил он, глядя прямо в глаза княжны. Рука Алексия упала на рукоять кинжала на его поясе, но Мария опустила глаза и тихо ответила:

– О нет, у нас этому учат этому только дочерей князя.

Гвидо подавил резкое желание схватить Марию за плечи, чтобы она уже обратила на него внимание. Но он не сдвинулся с места и отвел взгляд от ее нежного лица. Ладонь Алексия выпустила эфес кинжала. Гвидо задумался – вот уже месяц он добивается внимания княжны, но нисколько не преуспел в этом. Как же он выполнит поручение отца? «Страсть, страдание – тот же звук», – прошипел он себе под нос строчку из сонета Петрарки.

– Прошу меня извинить, – громко сказал он, гибким движением вскочил на ноги, поклонился детям князя и быстрым шагом покинул их общество.

Мария проводила изумленным взглядом убегавшего Гвидо – до этой минуты он был нежен и деликатен, играл на мандолине, читал стихи Данте, Петрарки, Кавальканти – поэта нового сладостного стиля, воспевающего чистую возвышенную любовь. Мария уже начала задумываться о будущем с Гвидо, но он недостаточно высокого происхождения, чтобы составить пару высокородной феодоритской княжне.

– Алексий, я хочу вернуться домой, – вздохнув, сказала она брату.

Вечером того дня Мария не могла уснуть – её измучили мысли о будущем: кого ей выберет в мужья отец? Пусть бы претендент на её руку был похож на Гвидо.

Мария в легком белом домашнем платье стояла у парапета башни, её взгляд скользил по привычным окрестностям родного города. В свете ущербного месяца леса, окружившие Феодоро, казались темным облаком, опустившимся на землю, поверхность озера у подножия горы была схожа с шелковистой поверхностью отшлифованного малахита, как колонны во дворце константинопольских базилевсов.